«Луковый салат с яйцами и огурцами.
Суп из куриных потрохов.
Баранина с фасолью.
Крем шоколадный.
Приятного аппетита!
С уважением и заботой
Хозяева».
Доска объявлений в трактире «Чем Бог послал»:
«Милые гости! Завтра Дискуссионный Клуб провожает одного из своих основателей, всеми нами любимого Доктора в Москву, достигать высочайших высот и всего остального. Опять окажется занятым не только Кабинет, но и Гостиная, так что приносим свои извинения и ждем послезавтра, наш дражайший повар порадует вас чешским ореховым тортом с шоколадом.
Ваш Георгий».
* * *
— Что, Марусь?
Марусечка сидит на своем любимом месте в моей кухне, поджала левую ногу, она в тонких колготках телесного цвета, длинная юбка касается пола. Темные волосы туго забраны в «хвост», в ушах какие-то дурацкие клипсы со стразами — так и не решилась проделать отверстия для серег. Боится боли, смешная.
— Да что-то…
Шевелит пальцами подогнутой левой ноги, кривит рот. У Марусечки удивительные губы, будто бы заимствованные у двух разных людей: верхняя губа очень тонкая, вырезанная по правилам, а нижняя — шире чуть не в три раза и выдается вперед, как у рыбы.
— Да что-то как-то мне фигово, — говорит она, берет из стеклянной миски сухарь и грызет громко.
— Бывает, — соглашаюсь я.
— К отцу утром ездила. — Марусечка подбирает сухарные крошки со стола и отправляет их тоже в рот. — Забрать его хочу к себе. Лидка, блин, забила на него. На кухонную дверь замок повесила. Он у себя в комнате питается. Плитка там у него… Холодильник.
— Так он же не хотел к тебе. — Я достаю из шкафчика чай «Английский завтрак», старательно маскируя прочие изыски. Марусечка ненавидит элитные чаи. Новая жена ее старого мужа Алеши — элитная чаеторговица.
— А он и не хочет. Орет на меня как потерпевший. Но я так тоже не могу, знаешь. Сижу вот и каждый вечер думаю, что Лидка еще учудила. Прошлый раз милицию вызывала, типа, деньги у нее пропали. Отца таскали куда-то, в отделение. Подружился там с каким-то алкоголиком, Жорой. Собираются в воскресенье в баню… А Лидка сегодня опять плясала в гостиной. Пляшет с криками: «Батман тандю жете!» Глотка луженая…
Я слушаю. Ничего нового. Лидка — третья жена Маруськиного отца. Балерина кордебалета на пенсии.
— Может, ему лучше так. Что к нему пристаешь? Был бы здоров. Он с этой Лидкой все время в тонусе. Полон жизни. В баню вот пойдет…
— С алкоголиком Жорой.
— С алкоголиком Жорой. А у тебя он что делать будет? В твоей вылизанной квартире киснуть?
Марусечка молчит, я ставлю перед ней чашку с чаем и блюдце. Наверное, она думает о том, что скоро ее отец сможет вполне заниматься с внуком. Не знаю, о чем она думает, но говорит следующее: