— Неожиданное же ты место выбрала для сна! Урсула! — Голос Господина был странно глух, точно он вложил лицо в пуховую подушку и говорил оттуда. Поскольку такого он сделать никак не мог, надо было искать какое-то другое объяснение происходящему, но, может быть, потом? Вот она немного поспит еще, и уж тогда…
Господин на руках вытащил ее из шкафа, в три шага отнес в спальню, положил на аккуратно заправленную кровать.
На какое-то время оставил ее в покое, потом она ощутила на левой руке сдавливающий манжет тонометра, у сердца холодное неприятное прикосновение фонендоскопа. Она поморщилась и заснула крепче.
Господин, быстро действуя, достал из холодильника большие стеклянные бутыли с глюкозой и физраствором, из кладовки принес шаткий торшер капельницы, поработав Урсулиным кулаком, проколол прозрачную кожу предплечья и ввел иглу. Из чемоданчика черной кожи достал еще шприц и две ампулы, ввел лекарства в трубку капельницы. Опустился на пол. Смотрел на постепенно розовеющее ее лицо.
Сказал вслух: «Надо завязывать с этим, я скоро не справлюсь с ней, я уже сейчас не справляюсь с собой».
Помолчал и повторил фразу еще раз. Провел пальцем по наборному паркету, рисунок «французская елочка», когда-то казался красивым.