От моего радужного настроения не осталось и следа. Я сняла желтый шарф, повесила на спинку стула. Достала из сумки заколку, убрала волосы в пучок. Кончился праздник…
Примерно через час позвонил главред и спросил:
— Ну как, Лизонька?
— Не могу дозвониться, — ответила я.
— Как же так? — забеспокоился он. — Может, что-то случилось?
Я невольно усмехнулась — бедный Йоханн чувствовал то же, что и я.
— Ну что вы, — сказала я. — Не беспокойтесь, она просто вышла… купить продукты. Я буду звонить еще.
— Жду, — ответил он, разочарованный. — Жду.
Я звонила еще несколько раз, но трубку так никто и не взял. Ни моей матери, ни Миши дома не было. Где же они, интересно?
Бедный Йоханн звонил и заходил, но ничем порадовать его я не могла. Он помрачнел, румянец сполз со щек. Глаза стали как у побитой собаки. «И это любовь?» — думала я. Взгляд мой упал на желтый шарф. Сама я, не далее как утром, летела на работу в самом радужном настроении, а сейчас? Наверное, глаза у меня такие же, как у главреда. Где же Игорь?
* * *
— Кошка орет, — Иван Варфоломеевич повернулся к супруге. — Слышишь?
— О, господи! — простонала Мария Игнатьевна. — Только уснула… Какая кошка?
— Люськина! На балконе.
— Почему это она на балконе?
— Потому, — ответил Иван Варфоломеевич. — Она весь день там сидела. Ты Люську сегодня видела? Может, поехала куда, а кошку заперла?
— Куда поехала? Никуда не поехала! Вроде… — Мария Игнатьевна задумалась. — Вроде я ее не видела… Видела… когда ж? Вчера нет, сегодня тоже… Позавчера разве… Не упомню.
— А чего же кошка орет?
Мария Игнатьевна уселась на кровати, прислушалась.
— И правда, орет. Позвонить? — Она вопросительно посмотрела на мужа. — Который час?
— Два.
— Два? О, господи… Будить не хочется. Может, шугануть ее с балкона?
— Как ты ее шуганешь? — возразил муж. — Звони Люське, пусть заберет!
Соседка на телефонные звонки не отвечала. Кошка продолжала истошно орать.
— Пошли, мать, — сказал Иван Варфоломеевич, спуская ноги с кровати и нашаривая на коврике тапочки. — Ключ есть?
— Ключ-то есть, — ответила супруга. — Да как-то неудобно… ночью, без спроса…
Они позвонили в дверь, но никто им не открыл. Мария Игнатьевна протянула мужу ключ. Ей было не по себе.
Иван Варфоломеевич решительно отпер дверь, шагнул в прихожую, включил свет. Жена из-за его спины взглянула, охнула и закрыла рот рукой. Люся неподвижно сидела на полу, опираясь о стену и свесив голову на грудь. Длинные черные волосы закрывали лицо, и от этого было еще страшнее…
* * *
Они оказались дома — мама Ира и Миша. Сидели в кухне. На столе стояли чашки с остывшим чаем. Она — в новом костюме с павлином, он — как всегда, в старых джинсах и черной футболке. Катька прыгала у него на коленях. И снова, как не раз прежде, я подумала: что же их держит вместе? Уж очень разные они. Мишу понятно что, а мою мать? Я невольно представила ее рядом с респектабельным Аспарагусом…