Деревянный монах заинтересовал меня, но немного спустя я отвернулся от его стеклянных глаз и стал смотреть в сад. Был теплый день, дверь в сад была открыта. За моей спиной курились благовония, их аромат успокаивал меня. Дверь вела на террасу, за ней виднелся сад камней с прудом, в котором лениво плавали золотые рыбки, покусывая кусочки брошенного в воду хлеба. Вдруг на веранде появился какой-то монах с тряпкой. Он с силой прижимал тряпку к полу и при этом быстро передвигался, что напомнило мне кадры из старых комедийных фильмов. Вскоре он появился снова, двигаясь как и прежде и напоминая большого жука. Я по-прежнему смотрел в сад, перед глазами у меня по-прежнему стояла статуя учителя, и я чувствовал исходящую от этого человека угрозу. Тогда я еще не знал, что этот легендарный учитель, многие годы изучавший дзен, не воспользовался своим высоким званием и на протяжении двадцати лет скрывался от людей. Он жил вместе с нищими и бездомными под мостами Киото и внешне ничем не отличался от них. Император, последователь дзен-буддизма, слышал о том, что некий великий учитель прячется в столице, по слухам где-то среди городских бродяг. Говорили, что он очень любит дыни. Император переоделся, наполнил большую корзину дынями и отправился с ней по городу. Под одним мостом он встретил нищего, глаза которого как-то необычно сверкали. Он указал нищему на корзину и сказал: «Возьми дыню, но только не руками», на что нищий ответил: «Дай мне дыню, но только не руками». Вскоре император пожертвовал немало денег на строительство дзенского храма и сделал этого учителя его настоятелем.
Ожидая, когда кто-нибудь придет, я вспомнил слова о том, что поиски Бога — это двойное действие. Ищущий его с болью карабкается вверх, и в то же время, но он об этом даже не подозревает, его подталкивают. «Неплохо было бы, — подумал я, — если бы этот могущественный учитель помог мне в моем движении к высшим сферам».
Пока я размышлял, вошел монах. Я смущенно поклонился, монах кивнул и велел следовать за собой.
Мы вернулись на крыльцо, и я снова надел ботинки. Мы миновали галерею с такой же крышей, что и на воротах, и вошли в небольшой дом. Вероятно, здесь-то и жил настоятель монастыря. Я читал, что дзенские наставники живут отдельно от монахов и не слишком-то утруждают себя монастырскими делами. Ежедневные заботы их минуют. Они заняты другим: духовным наставлением монахов и послушников, которых принимают у себя по очереди.
Мы поднялись на второе крыльцо, и я увидел там пару больших башмаков западного образца в окружении японских сандалий. Монах раздвинул дверь и удалился. Я оказался в комнате с пожилым японцем благородного вида и молодым западным человеком, пристально смотревшим на меня. Я поклонился, мне ответили двумя приветливыми кивками.