Она никогда больше не пыталась просить денег у матери, но теперь у нее не было выбора. Рут решила появиться в родительском доме без предупреждения. Поступи она иначе, ее скорее всего встретила бы записка с извинениями и ссылкой на неожиданно возникшее срочное дело, пришпиленная к запертой двери.
Поднявшись на выкрашенное коричневой краской крыльцо, Рут нажала кнопку звонка. Ее отношения с матерью уже много лет были такими, что она не могла просто толкнуть дверь и войти.
Розамунд Остин мелькнула в окне, украшенном кружевными занавесками. Любопытство на ее лице сменилось откровенной неприязнью, когда она увидела, кто пришел, но, тем не менее, дверь приоткрыла.
— Что тебе надо? — недовольно спросила миссис Остин через щель.
— Привет, мам, — сказала Рут, у которой при виде матери сдавило горло от ощущения неизбежного провала ее затеи.
— Здравствуй, — нехотя ответила мать, даже не сделав попытки впустить дочь.
— Мне нужно кое о чем поговорить с тобой, но не хотелось бы делать это на пороге, — мягко заметила Рут. — Может быть, ты разрешишь мне войти?
Розамунд ничего не ответила, пристально разглядывая Рут колючими глазками.
— Пять минут, — попросила Рут, ненавидя себя за то, что вынуждена унижаться. — Пожалуйста.
— Пять минут, — неохотно согласилась мать, отступая в сторону, — но не более того. Меня ждут в клубе.
Рут вошла в холл и остановилась, вопросительно глядя на мать. Она ожидала, что та предложит ей пройти в гостиную или на худой конец в кухню. Но миссис Остин не шевелилась, продолжая буравить дочь взглядом.
— Я тебя слушаю, — выдавила она наконец.
— Может быть, присядем?
Розамунд демонстративно посмотрела на часы и вздохнула.
— Если ты настаиваешь…
Они прошли в просторную кухню и устроились за столом друг против друга. Рут набрала побольше воздуха и заговорила:
— Поверь мне, мама, я уже использовала все другие возможности, прежде чем обратиться к тебе, но теперь ничего другого мне не остается… Ты, наверное, слышала про неприятности у меня в клубе. Это именно из-за них… В общем, мне нужна помощь, чтобы закончить реконструкцию и продолжать нормально работать. — Она перевела дыхание и посмотрела на мать. Лицо Розамунд было непроницаемым. — Не могла бы ты выдать мне небольшую сумму из денег бабушки Галлахер, мам?
— О каких деньгах ты говоришь? — спросила миссис Остин.
— Ты знаешь… Это те деньги, которые бабушка завещала Грегори, Теду и мне. Деньги, которыми ты оплачивала учебу моих братьев.
Розамунд молчала. Рут сделала еще одну попытку.
— Отец говорил, что мне никогда не придется беспокоиться об учебе в колледже, потому что бабушка позаботилась об этом. Я знаю, у нас было трудно с деньгами, когда я окончила школу, но, может быть, теперь…