– Что?!
Кочеткова захлебнулась словами. Уж этого-то она делать точно не собиралась.
– Убрать? – визгливо спросила она. – Павел Сергеевич, вы шутите, я надеюсь?
– Елена Ивановна, вы за сегодня вывели нас, наверное, на последнее место в районе по успеваемости. А нам это абсолютно не нужно. У нас и так проблем по горло.
– Я не буду ничего убирать! – гордо заявила Елена Ивановна. – Я – педагог. А педагог должен быть последовательным. Если мы все начнем передумывать, отменять… Эти дети и так уже разболтаны и разбалованы, они устроили из школы балаг… вертеп с танцульками!
Кочеткова опять перешла на визг.
– Я с этим боролась, борюсь и буду бороться! Я не допущу! Пока я здесь, в школе будет порядок!
Павел Сергеевич молча перебирал бумажки у себя на столе. Когда Кочеткова прервалась, он продолжил.
– Елена Ивановна, сегодняшние двойки из журналов вам придется убрать. Это не обсуждается.
Кочеткова шумно втянула в себя воздух, потом спикировала на стул, схватила ручку, первый попавшийся лист бумаги и стала выводить каллиграфическим почерком: «Прошу уволить меня по собственному желанию…». Закончив, она размашисто расписалась и гордо посмотрела на директора.
– Или они – или я! – сказала учительница и, гордо подняв голову, вышла из кабинета.
«Посмотрим, где он посреди учебного года математика найдет, – шипела она себе под нос. – Прибежит в понедельник, будет уговаривать, упрашивать. А я еще подумаю! Двойки убрать! Распоясались совсем!»
Директор в бессильной злобе смотрел на захлопнувшуюся дверь и думал совершенно непедагогичные вещи.
Злыдня, вылетая из школы, чуть не сшибла Женю, который вернулся за зонтиком. Он успел отскочить, но в самый последний момент. Учительница бешеным метеором пронеслась мимо него с перекошенным лицом и скрылась в направлении автобусной остановки.
Женя помедлил секунду, посмотрел, ни гонится ли за ней кто-нибудь, потом аккуратно вошел в школу.
Зонтик лежал там, где он его и оставил, в коридоре, на подоконнике, напротив учительской.
– Что, опять что-то замышляете?
Женя вздрогнул и оглянулся.
К нему обращалась директорская секретарша, голубоглазая Таня.
– Нет, я просто за зонтиком зашел.
Таня улыбнулась.
– Видела я вчера ваши танцы. Здорово! Вы занимались где-то?
– Нас в школе учили, – объяснил Женя, – у нас было два хореографа. И акробатика была для желающих.
– А Кочеткова опять заявление написала. Из-за вас, – неожиданно поменяла тему Таня.
– Что? – не понял Женя.
– Кочеткова. Написала по собственному желанию. Она всегда так делает, когда с директором ругается.
– И почему ее до сих пор не отпустили? – тактично спросил Женя.