Щедрость этой оценки будет особенно понятна, если вспомнить о том, что картину самого Н. Ге «Тайная вечеря» считали написанной оригинально, смело. Она привлекала вдохновенным искусством, правдой и поэзией, притягивала зрителя своим глубоким драматизмом и неожиданными живописными находками. Сам Репин был тоже очень высокого мнения об этой картине, считая, что у «Тайной вечери» Н. Ге не было соперника в мировом искусстве.
И этот художник сказал о «Бурлаках», что они затмили его картину! Он оглушил молодого художника самозабвенной силой такой похвалы.
Поверг в растерянность — и ушел. Репин остался в мастерской перед своим холстом.
Наконец положен последний мазок. Пять лет упорного труда позади. Художника уже нельзя назвать юношей. Ему шел двадцать девятый год. Правда, он выглядел всегда очень молодым. Подвижное лицо, порывистые движения, легкая походка надолго сохранили в его внешности черты юности.
Долгожданный момент наступил — картина окончена. Кому поведать об этой радости? Прежде всего тому, кого он считает крестным отцом своей картины, — Стасову. И летит письмо другу:
«Вы не можете себе представить, Владимир Васильевич, какое приятное чувство испытываю я теперь. Как гимназист, выдержавший экзамен. Тетради еще валяются на полу, все в беспорядке, а он, счастливый, ожидает со дня на день лошадей, чтобы уехать к родным на каникулы.
В самом деле, только теперь кончил я академический курс; только теперь я распрощаюсь с казенной скамейкой в моей казарменной мастерской».
Скоро картина во второй раз предстанет перед зрителями. За эти годы она стала неузнаваемой и от первого варианта отличается основным — она показывает, что художник уверовал в подспудные силы народа.
В картине произошли большие перемены. Теперь нет больше горы на противоположном берегу реки. И волга стала шире, необозримее. Заново зазвучал колорит.
Но главное изменение касалось основного замысла произведения. Сейчас не сохранилось снимка с первого варианта картины, и о нем можно судить только по эскизам и описаниям.
Третий бурлак прежде был показан с опущенной головой, вяло падающими руками. Вместе с завершающей, полной безнадежности фигурой третий бурлак создавал впечатление непроходимого уныния, беспросветности.
Сейчас на вас в упор смотрит сильный человек, взгляд его испытующ, лицо выражает большой ум и большую нравственную силу.
Теперь третий бурлак поднял голову, и замысел художника читается по-новому. Не унылый, страдающий народ хотел изобразить Репин, а таких людей, в которых пробуждается мысль и рождается тяга к решительным действиям.