Той ночью Кэтрин рассказала ему о своей потере, о человеке, из-за которого она бросила карьеру в МИДе.
— Он был смел как лев. Наш шпион на вражеской территории. Впрочем, это для нас она являлась вражеской, а для него — родиной. Он предал ее, но искренне был убежден в том, что поступил ради высшего блага. Ты удивишься, Роберт, но такие люди существуют. Их мало, но они есть и живут среди нас.
— Позволь высказать догадку. Это было как-то связано с распространением ядерного оружия?
— Не важно. В какой-то момент его пытались завербовать свои же, оказывая на него давление через родных. Но он не хотел на них работать, и потому пришел к нам. Так мы познакомились. А потом я увидела, что «высшее благо» он ассоциирует конкретно со мной и готов пойти на все, лишь бы я была счастлива.
— Ты была его куратором? Давала ему задания?
— Он сам придумывал себе задания. Но впрочем, да — можно сказать, что я была куратором. Я представляла организацию, на которую он работал. Я его не вербовала. Собственно, его никто не вербовал. Он сам предложил помощь. Мне он как-то сказал: «Я изменил своей стране, чтобы не изменить своей любви». А я… я его использовала.
— И ты теперь себя презираешь за это.
— Если бы не я была его куратором, им стал бы кто-то другой.
— Если бы не ты была его куратором, им стал бы какой-нибудь волосатый дядька, у которого бы плохо пахло изо рта. И ваш шпион быстро бы разочаровался.
— Ты прав. Из-за того, что я женщина, меня и приставили к нему.
— И много у вас женщин было? Для подобных… э-э… поручений?
— Хватало.
— Вам, наверно, запрещено влюбляться в своих подопечных?
— Категорически. Но поощряется, если подопечные влюбляются в нас. Собственно, ради этого все и затевается.
— Он испытывал к тебе физическое влечение?
— Не только. Нам было интересно общаться друг с другом. В конце концов, я окончила Кембридж, да и он не на ферме вырос.
— Вы спали?
— Нет.
— Почему?
— Он хотел, но я не дала.
— И все же он не отказался от своей привязанности к тебе.
— Нет. Но однажды…
— Да?
— Однажды он признался мне, что всегда боялся. Каждый день, каждую ночь — все время. А когда познакомился со мной, страх отступил. Он сказал, что встреча со мной придала ему сил и уверенности.
— И что было после этих его слов?
— Во мне что-то надломилось. Я поняла, что не могу так больше. Что я не вправе, что это подло…
— И ты подала рапорт начальству, в котором просила отстранить тебя от этой работы?
— Точно.
— А тебе сказали, чтобы ты выбросила эту дурь из головы и вспомнила лучше о том, что ты профессионал?
— Примерно, только другими словами.