День выдался на редкость солнечным. В городе царило оживление. Близился съезд Республиканской партии. Еще на выезде из туннеля он обратил внимание на бойцов Национальной гвардии в новеньком камуфляже, которые сменили там дорожных полицейских. В чистом небе завис дирижабль Нью-Йоркского департамента полиции. Где бы ты ни находился, подняв глаза, тут же натыкался на него взглядом. То и дело по улицам с включенной сиреной проносились полицейские машины сопровождения прибывающих на съезд высоких гостей. Вот прямо мимо Роберта проехала кавалькада из пяти черных лимузинов с тонированными стеклами и флажками на бамперах. Полиция была повсюду. Оказавшись на Таймс-сквер, он по журналистской привычке не удержался от того, чтобы не обменяться парой слов с одним из служителей закона.
— Готовы к съезду, офицер?
— Готовы ко всему, сэр.
— К демонстрациям протеста, что ли?
— Я сказал: ко всему. Вы находитесь сейчас в самом безопасном городе мира, сэр. Поднимите глаза, взгляните на крыши. Ничего не видите? Это хорошо. Только знайте, что на каждой сидят по два снайпера.
Многие ньюйоркцы уехали на выходные из города. Участники съезда и их противники подтягивались пока к местам сбора довольно вяло. Но по всему уже чувствовалось, что грядет что-то очень важное — или хорошее, или плохое. Размеренная, рутинная жизнь уступала место жизни, наполненной событиями. Стабильная, привычная обстановка потихоньку сдавала свои позиции.
Ему страшно хотелось увидеться с Терри. Выскочив из метро на «Дилэнси-стрит», он тут же включил телефон. Тот, пискнув и настроившись на спутники, сообщил, что до пункта оставалось еще около полумили на север. Роберт зашагал по Эссекс-стрит.
Приближаясь к Хьюстону, он на минуту поднял глаза на огромные куранты, висевшие на стене водокачки. Его поразило, что порядок цифр был безбожно нарушен: 12, 4, 9, 6… Зажмурившись на мгновение и вновь открыв глаза, он увидел, что ничего не изменилось.
Когда он оказался в юго-западном углу Томпкинс-сквер-парка, телефон сообщил, что он находится в непосредственной близости от объекта. Роберт принялся озираться. Терри нигде не было видно. Часы показывали без пяти минут одиннадцать. Он растерянно переминался на месте с ноги на ногу.
Где же ее, черт, носит? Она же обещала!..
Наконец ему надоело ждать у моря погоды, и он вступил на территорию парка. У расставленных прямо на улице шахматных столиков сгрудились полдюжины игроков. Один из них громко говорил по-испански. Никто не играл. Роберт присел у свободного столика и стал ждать, сам не зная чего.