Рассчитываю получить должность зарубежного корреспондента в какой-нибудь небольшой стране. Где-нибудь, знаешь ли, в Африке или Латинской Америке.
— Ого!
— Впрочем, я не собираюсь забриваться в эту профессию полностью. Хочу трудиться фрилансером, в свое удовольствие.
— Через год Адам уже будет освещать в газетах государственные перевороты и путчи! — оживившись, воскликнула Кэтрин.
— А Кэт — не иначе — будет блистать на лондонской сцене, а то и пописывать пьесы для какого-нибудь провинциального театришки.
— Одно другого не исключает, — засмеялась она. — Впрочем, ты прав. На что еще мне надеяться с такими оценками, которые у меня сначала были по математике, а теперь по философии?
— Ты перевелась на другой факультет? — спросил Роберт. Он и не знал, что Кэтрин поступала на математический.
— Да, после первого курса. Тогда мне казалось, что эти две научные дисциплины примерно одного порядка. Правда, в математике я была хороша, а вот в философии не особенно… Но любовь зла… И сейчас я, конечно, жалею обо всем, кроме того, что начала успешно играть в театре.
— Жалеешь? Почему? О чем именно?
— Как-нибудь в другой раз расскажу. Это долгая и печальная история. И весьма скандальная к тому же. Когда-нибудь я напишу одноактную пьесу про это. Она будет называться «Взросление Кэтрин». — Она вновь рассмеялась.
— А что будет с нашим обществом? С «Единорогом»?
Теперь настала очередь Адама улыбнуться.
— А неплохо мы все провернули, согласись, а? Я, например, получил величайшее удовольствие.
Кэтрин глубоко затянулась и выпустила к потолку целую струю голубоватого дыма.
— Адам долго размышлял над тем, кого определить мне в партнеры, — доверительно сообщила она. — По его мнению, мне нужен был человек, который сможет удержать меня на земле, не даст мне улетучиться.
— Именно так, — подтвердил Адам.
— Ты, наверное, уже замышляешь новую викторину-вечеринку? — спросил его Роберт.
— Да как тебе сказать… Если честно, я пока не знаю, что делать с тем, что только что провернул. Пусть впечатления отстоятся, и не только у меня, а у всех, кто принимал в этом участие. Каждый из нас вынес из пережитых приключений какие-то личные уроки; пусть все теперь крепко заучат их. Это был своего рода эксперимент, который я поставил над всеми вами, и над собой, конечно, тоже. А что с этим делать… Ну ясно, что хорошо бы идти дальше… Но пока надо осмыслить, куда мы уже пришли.
— Ты любитель ставить эксперименты! — воскликнула Кэтрин. — Могу себе вообразить, что ты придумаешь теперь. Яркий свет воспринимается лишь в кромешной тьме… Насыщенный кислородом воздух манит лишь того, кто окружен вакуумом… Да-да, Адам, теперь от тебя можно ждать чего угодно.