Биография любви. Леонид Филатов (Шацкая) - страница 39
Я нуждаюсь в тебе, как ни в ком, и ты же убиваешь меня, как никто. Более того, ты бегаешь по театру и не чувствуешь, что я ранен, что каждую минуту я жду твоего взгляда, твоего слова…
В чем я виноват? Пусть кто-нибудь мне объяснит. Кому я сделал плохо? Кого я предал? Кого я обидел? Кому перешел дорогу? Почему этим посторонним и неинтересным для меня людям я должен доказывать, что я лучше, чем они думают, почему?.. Неужели я должен сомневаться еще и в тебе, в том, что твою зоркость и трезвость можно отравить гадкими разговорами обо мне?.. Найди время завтра же поговорить со мной или передать записку».
У Лени, говорят, сотрясение мозга. Он в больнице. Взяли пункцию из спинного мозга. Господи! Спаси и сохрани его, Господи!!!
6 декабря был отменен «Товарищ, верь!». Я подвернула ногу, которая враз распухла. Ездила в «Склиф». Хочется репетировать…
Наконец-то поставили телефон. За целый день измучили его, беднягу, звонками. Накатило весеннее.
«10 дней…». Л. Грабе забирают в армию. Из жизни ушла М. Возиян.[44]
Лёне вернули паспорт. Армия — слава тебе, Господи! — позади, но состояние ужасное: тошнит от всего, ест плохо.
Весь вечер рядом — теплый, нежный, трогательный и близкий. Мой бесконечно родной! Мы счастливы!
Новый год. Год любви, Афродиты, семейного благополучия, красной розы, тигра и т. д.
— Хороший год. Здравствуй!
Прошедший год у меня — год любви, в семье — помойка. 1974 год. Чем-то ты обернешься для меня?
В час ночи, чтоб никто не догадался — кто, — шепотом многих из театра поздравила с Новым годом и пожелала счастья.
Дни никакие. Дни ожидания. Днем втроем: я, Лёня, Марья. Разговор нашелся, неловкость ушла. Над головой грело солнце, и была теплая радость.
Перед спектаклем «10 дней…» пришел после болезни шеф. Цвета желто-зеленого, но элегантен и красив. Похудел.
Опять «…Зори…», и опять скверно с голосом.
Весь вечер — звонки. Знаю, что Лёня. Поднимаю трубку — молчание. Грусть. Музыка. Сентиментальный Париж. Под его крышами любовь, а в любви — грусть.
Должна прийти Т. Горбунова.
Бесконечные звонки, и опять молчание.
«Послушайте». Тревожно за Марью: нехорошо плакала: «Я сломалась». Плакала мрачно, безысходно. Хочется дать немного тепла, но у кого сейчас есть время на человека? Бегаем, суетимся — зачем, куда? От суеты болит голова и ломит кости, и нет покоя. Сами с собой живем в несогласии.