В ресторане наверху, у бассейна, танцуют две мулатки в красных купальниках. Стою, пускаю слюни. На фоне этих двух остальные меня не интересуют.
— Все мулатки проститутки, — проследив за моим взглядом, категорично заявляет Чернов. — Ну, а как ты думал? Мулатку все хотят с детства. Она же не может ответить взаимностью всем. Вот, ей и приходится брать деньги, чтобы отсеять лишних. А из оставшихся выбирает того, кто даст больше всех.
Если это так, то очень хочется денег! Много — много денег, чтобы не я выбирал мулаток, а мулатки выбирали меня!
Вдруг в толпе вижу Лену.
— А Юля тоже здесь? — кричу.
— Нет! — смеется Лена.
— А где?
Лена неопределенно машет рукой:
— Где-то… Если тебе это так важно, можешь позвонить. Хотя вряд ли она подойдет к телефону.
— Почему?
— Ну, ты же наверняка тоже не всегда подходишь, — подмигивает. — И я. И любой в этом зале. А те две мулатки, которых ты пожираешь взглядом, вообще, наверное, никогда не подходят к телефону, только сами звонят и только тем, кто им интересен… Ты с кем?
— С друзьями. А ты?
— С другом. Мы сейчас уже домой поедем.
— Жаль…
Взгляд у Лены, минуту назад с любопытством блуждавший по залу, плотоядно фиксируется на мне.
— Ну, я могу доехать до дома, а потом вернуться…
Пытаюсь сообразить, к чему она клонит.
— В смысле, вернуться, чтобы присоединиться к нам?
Она опять смеется:
— В смысле, вернуться, чтобы присоединиться к тебе! Ты, надеюсь, не против? Где вы будете?
…Испытывая после разговора с Леной удивительную легкость — как будто меня превратили в наполненный гелием воздушный шар — заказываю себе и моим друзьям по рюмке водки и по соку. Потом еще и еще. Я очень ценю тех, кто умеет дарить чувство легкости. Мне даже порой кажется, мне не надо, чтобы меня любили — лишь бы не отнимали посещающее порой божественное чувство, что земного притяжения больше нет, чтобы не подрезали крылья. А может, настоящая любовь — это как раз дарить радость полета?
Проходит какое-то время. Кто-то мягко кладет руку мне на плечо. Это Лена.
— Я вернулась! — кричит. — Тебе весело?
— Да, очень! Но мне будет еще веселей, если мы рванем куда-нибудь!
— Я не против! Но только не ко мне — у меня в подъезде видеонаблюдение.
— Брось, кому придет в голову просматривать все эти кассеты, если, конечно, в твоем подъезде сегодня никого не грохнут. Я, по крайней мере, не собираюсь…
— Давай лучше к тебе! В район Серебряного бора, — дает она понять, что знает, где живу.
Оставив джип на набережной, ловлю такси. И через одно лишь мгновение оказываемся у меня. Дальше много пробелов. Помню, когда надел резинку, она сказала, что это преждевременно. Точнее, я запомнил одно лишь слово «ПРЕЖДЕВРЕМЕННО» на фоне гудящей светящейся мглы, и благодаря этому слову вспомнил про резинку… Что еще было в этой мгле помимо резинки — не помню! Думаю, долгое время мы молчали, иначе я бы запомнил еще какое-нибудь слово и благодаря нему еще что-нибудь вспомнил… Фрагментарно помню секс — в спальне, в комнате, в кабинете, в ванной. Но подробностей — Ноль! Когда ближе к утру секса стало меньше и пошли разговоры — это я помню! Я не плохо запоминаю разговоры, любые разговоры на любые темы — можно сказать, это мой конек…