В субботу, в ветреный день в яхт-клубе многолюдно. Большинство контейнеров открыто. Там чинят паруса, перекладывают доски виндсерфингов, что-то мастерят, наводят уборку, накрывают на стол к обеду, жарят на мангале шашлыки… У одного из контейнеров двое мужчин подклеивают надутое крыло кайта.
— Вы что хотите? — заметив, что я наблюдаю, подозрительно спрашивает старший.
Объясняю, зачем приехал. Он меняется в лице, подходит, протягивает руку.
— Я Толик, инструктор по кайтингу, а это Серега — тоже инструктор. Катарина говорила, что вы подъедете. Я ждал вас еще в прошлые выходные.
Его жизнерадостный и подчеркнуто миролюбивый тон не вяжется с тонкими злыми губами и с ледяным потухшим взглядом. Всего один раз я встречал в лице человека такой ярко выраженный контраст. Было это сто лет назад, под Магаданом, в легендарном остроге, называемом в народе «Белый лебедь». Я тогда еще работал корреспондентом гремевшего на всю страну литературно-публицистического еженедельника и оказался в «Белом лебеде», чтобы взять интервью у надзирателя — ветерана, 25 лет надзиравшего за пожизненными и приговоренными к расстрелу заключенными.
— А сама Катарина где? — спрашиваю, стараясь не смотреть Толику в глаза.
— Улетела на море с женихом…
«Вот, значит, как… — думаю. — Хорошо! Я не причинил ей вреда, напрасно я боялся…» И все же мне немного грустно.
Медленно идем вдоль берега.
— Спот не очень подходит для начала обучения кайтингу, — объясняет Толик. — Для начинающего нужно мелководье, широкий пляж и отсутствие деревьев, кустарника и больших камней… А у нас, сами видите, какой берег! Неделя тренировок на море, в Хургаде или Крыму, как тут полгода…
«Да, на море… — думаю, глядя на свинцовую мутную воду водохранилища. — Хотел бы я однажды переехать жить на море. И чтобы синий горизонт, видимый сквозь огромные — во всю стену — окна, был частью этой новой счастливой жизни. И чтобы на причале покачивалась яхта. И чтобы в синем звонком мареве кричали чайки, болтаясь на ветру, как на ниточках. И чтобы хорошая девушка страстно шептала по ночам мое имя, а днем нежилась на солнце в шезлонге у воды…»
— Если захотите здесь тренироваться, готовьтесь, что будет уносить к городскому пляжу… — бубнит тем временем Толик и делает широкий жест рукой в сторону правого берега, где за рубкой, за серой полосой воды дрожат и расплываются грибки и раздевалки. — Назад только пешком. Я сам тут столько находил пешком в свое время. На начальном этапе освоения кайтинга самое сложное — научиться возвращаться…
«Да, возвращаться, — мысленно цепляюсь за его слова, вглядываясь в противоположный берег над водой. — Я никогда этого не умел. Хотел, но не получалось. Стоило обернуться, и внутри что-то ломалось, как будто какая-то часть души превращалась в соляной столб…»