«Ну же, Паша, давай, расскажи, свою историю, расскажи, не бойся! — думаю, в ожидании. — И тогда, может быть, я тоже расскажу. Мне есть, что рассказать. Но я не могу начать первым. А знаешь, как хочется? Особенно, когда вот так выпиваешь с товарищем, играющим лучшего друга!»
Не открыл мне Паша свою тайну. Только долил вина, пригубил, щелкнул под селезенкой невидимым тумблером, изменяющим выражение глаз, и позволил всплыть из таинственной глубины прежнему Паше — игрунчику и Пьеро. Видимо, Паша тоже никогда не раскрывает первым секреты. Может, и хорошо. Я заметил, чем больше я кому-то что-то рассказываю о себе, тем меньше у меня мотиваций делать это с экрана. Но я здесь, чтобы рассказывать с экрана. Только за этим, а зачем еще?
— Знаешь, а я люблю пингвинов-людоедов! — воскликнул Паша, радуясь моей шутке. — Читал, у них очень нежное мясо. А я люблю нежное мясо, потому что я большой гурман… Давай еще по одной и трогаемся!
И мы дали еще по одной. И тронулись.
— В отличие от Москвы, чувствую себя здесь потерянным, — сказал Паша на улице совсем другим тоном (улица всегда меняет наш тон, вы заметили?). — Мне не нравится быть потерянным, а тебе?
— Чего же ты хочешь?
— Чтобы не затихало шумное веселье, как пелось в одной пионерской песенке.
— Серьезно? А я устал от шума. Мешает слушать ветер перемен, извини за высокопарный стиль.
— Ветер — это тоже шум, старик!
— Нет, ветер, это гул, улавливаешь разницу?
В ночном клубе оказывается, что Паша бывает здесь в каждый свободный вечер. Когда ознакомительная экскурсия по клубу закончена, тормозим у стойки бара, берем спиртное, квадратную, как фантазия Малевича, сигарную пепельницу и большие спички для сигар. Паша притаранил из Москвы пару хороших сигар — он любитель сигар, знает в них толк. Скромно дислоцируемся за колонной, выпиваем и закуриваем сигары. Многие здороваются с Пашей. Из толпы нарисовалась некая Марина.
— Ты в первый раз здесь? — кричит мне в ухо. — А я раньше танцевала здесь го-го…[8]
Через три секунды Марина теряет ко мне интерес. В ночном клубе, если ты не в плавках или купальнике и не танцуешь на возвышении брачный танец сексуально голодного самца или стремящейся к оплодотворению самки, то есть если ты не го-го — трудно приковывать к себе чей-то интерес дольше трех секунд, если, конечно, ты не даешь понять, что готов платить… Место Марины сразу занимает еще одна.
— Ты же актер? Не общайся с этой, иначе ты упадешь в моих глазах.
— Почему упаду?
— Ты все не правильно понял… — кокетливо улыбается. Пытаюсь поймать ее взгляд, но она отводит глаза. У нее красивое лицо.