Последний вопрос задавать не следовало.
— Послушай, а не слишком ли много у тебя подруг? — взрывается Таня. Я никогда еще не видел ее такой! На всякий случай делаю шаг назад, если вдруг ей придет в голову наброситься на меня и начать грызть мое большое ранимое сердце… Вместе с тем, пытаюсь вспомнить точное число моих подруг за последний год и сопоставить с аналогичным числом у моих ближайших знакомых, чтобы ответить сначала самому себе, а потом уже ей, слишком или не слишком, и, возможно, свести все к доброй шутке, за которой последуют доброе примирительное рукопожатие, а за ним добрый примирительный поцелуй а за ним, возможно, добрый примирительный проезд на такси ко мне домой, а за ним добрый примирительный подъем на лифте на шестой этаж, и может быть даже еще в лифте, где-то посередине между небом и землей, начало доброго примирительного секса… И еще я хочу наговорить Тане много-много всего доброго и примирительного, но пока я подбираю правильные слова, они уже протискиваются к выходу. Порываюсь догнать, схватить Таню за руку, прижать к себе, осыпать поцелуями, кричу что-то вслед, но поздно — бурные воды взволнованной праздной толпы мгновенно смыкаются за хрупкими грациозными спинками… Ну и пусть! Даже, если навсегда — все равно… Жизнь и так коротка — нет времени на обиды! А если кто-то думает иначе — значит, нам в разные стороны!
Возвращаюсь в компанию Насти, там уже вовсю выступает Паша — строчит веселыми тостами, сыплет анекдотами, излучает непоколебимый позитив! Заказываю еще коньяку и новую сигару.
— У тебя же язва, тебе нельзя ни пить, ни курить, — кричит Настя, пытается отобрать сигару, виснет на руке, тянется губами к сигаре, свирепо вглядывается в бокал в другой руке. — Дай лучше я покурю или выпью!
Хорошо, что у нее нет хобота, как у слона, комара или муравьеда. Иначе я бы точно остался без коньяка или сигары, а то и без рук!
— Это днем мне нельзя, — вещаю загадочно. — А ночью можно. По ночам я другой. Знаешь, Настька, во мне живут два совершенно разных человека! Эти двое ведут каждый свою жизнь и почти никогда не пересекаются, а пересекаясь, нередко набрасываются друг на друга с кулаками, бейсбольными битами или шпагами. Кстати, а где твой жених?
— Зденек уехал в аэропорт, завтра ему с утра на работу, и по-моему это грустно, но в то же время прекрасно, старик! — весело вопит за Настю Паша.
— Жаль! — говорю не искренне. Что-то подсказывает, что надо сказать: «Не расстраивайся, Настя! Может, смогу его заменить…» Но молчу. Я всегда молчу, когда натыкаюсь мозгами на бесплатную подсказку. Не доверяю бесплатным подсказкам из темноты.