— Не новый ли это Иоанн Креститель?
— А если пришествие Илии? Тогда еще не лучше.
Они не желали никаких изменений в жизни города и его окрестностей, поэтому, посоветовавшись, наметили осрамить раз и навсегда проповедника, которого еще нет, но о котором уже идет в городе молва.
— Поднимем на смех, испытав его на непреодолимом.
— Лучше изгнать его из города или побить камнями еще за стенами.
— Лучше, конечно, не пускать его в город. Остановив перед воротами, осрамить. А потом, вполне возможно, побить камнями.
Еще за день пути до Капернаума Иисус почувствовал в душе непокой и сразу же догадался: впереди его ждет испытание. Он начал внутренне готовиться к нему, хотя точно не знал, с каким препятствием он встретится. Он просто сосредотачивал свою волю.
Понял он все на подходе к южным городским воротам. Чуть отдалившись от них, стояли священники-саддукеи и нарядно одетые фарисеи, словно собравшиеся на праздничные моления с обильным жертвоприношением. За их спинами — толпа сторонников их, числом до полусотни. С явными ухмылками на устах.
Иисус не убавил шагу и не прибавил его. Шел, как шел, хотя почувствовал, что четверка позванных с собой рыбаков начала отставать. Только верная пара слуг продолжала шагать с Иисусом нога в ногу.
«Запретят вход в город? Но какую объявят причину? Нет, иное замыслено. Сейчас все выяснится».
И в самом деле, перед Иисусом, словно из-под земли вырос прокаженный.
— Исцели словом Господа, если тебе дано такое.
Вроде бы просьба искренняя, но в ней — нотки насмешки. Да и мысли прокаженного Иисус прочитал. Спросил серьезно:
— Веруешь ли в меня, Сына Человеческого?
Рот разинул прокаженный: никак не ожидал он подобного вопроса, а ему никто не подсказал. Впрочем, смутились и фарисеи, и саддукеи. Не по их задумке пошло. Не отмахнулся проповедник от прокаженного, не сказал ему грубо: «Пойди прочь!»
Иисус тем временем продолжал:
— Истинно говорю тебе: исцелишься, если уверуешь в меня.
Пауза. Долгая. Иисус вновь:
— Господь не дал мне силы для маловеров. Только для искренне уверовавших в меня. Как имя твое?
— Имя мое — Симон. Из Вифании, — взволнованно ответил прокаженный и пал на колени. — Уверую! Всем сердцем! Всей душой своей! Сотвори чудо! Исцели!
Иисус возложил руки прокаженному на голову и произнес торжественно:
— Благословляю тебя и отпускаю тебе грехи перед Господом, покаравшим тебя.
Возроптали саддукеи. Только им, считавшим себя единоправными священнослужителями со времен Давида, свершать таинство отпущения грехов; их поддерживали фарисеи, тоже считавшие возможным отпускать грехи только при всесожжении жертвы. Самый старший по возрасту из них выступил вперед.