Что будет лучше для ребенка — быть незаконнорожденным или носить фамилию вора?
Пожалуй, пора вернуться домой. С позором. Родные рано или поздно простят ее — по крайней мере Кристиан и отец. Мать и Арлен будут сердиться дольше, но они любят ее и потому возложат всю вину на Энсона. На миг Эмили закрыла глаза. Почему она прежде не слушала родных? Зачем увлеклась Энсоном?
По какой-то необъяснимой причине мнение Джейка для нее сейчас значило больше, чем мнение родных. Она не знала, как Джейк отнесется к ее признанию. Но признание следовало сделать — притом сегодня же.
Эмили глубоко вздохнула, надеясь прогнать боль в сердце, и заставила себя расслабиться, не думать ни о чем, кроме маленького теплого тельца у нее в объятиях. Незаметно она заснула и проснулась лишь в тот момент, когда кто-то взял девочку у нее с колен.
Другие дети уже разошлись по комнатам, их родители поднялись к себе в спальню.
— Нам оставили одеяла, — объяснил Джейк.
Все лампы были уже потушены, комнату освещал только догорающий в камине огонь.
— Значит, ты снова выдал меня за свою жену, Джейк? — Голос Эмили прозвучал не насмешливо, как ей хотелось, а как-то робко.
— И они сразу поверили. Неужели ты мне не доверяешь, Эмили?
— Доверяю. — Она поднялась на ноги.
Джейк расстелил одеяла на ковре перед огнем.
— Славная семейка, — улыбнулся Джейк. Сколько детей! А я думал, двое детей — уже много. У Кристиана и Линнет всегда полно хлопот.
Эмили встала на колени, помогая расстилать одеяла.
— Ты бы хотел иметь много детей, Джейк? неожиданно спросила она.
Он пожал плечами.
— Об этом я никогда не задумывался. Я же единственный ребенок в семье, у меня не было ни братьев, ни сестер. Поэтому твоих братьев я привык считать своими.
Эмили недовольно нахмурилась, услышав это и решив, что и к ней он относится как к сестре. Собственное раздражение удивляло ее. Уже несколько раз ей казалось… нет, она ошиблась. Даже если Джейк питал к ней какие-то чувства, они исчезнут, едва он узнает ее тайну. А может, он воспримет новость так, как положено любящему брату?
— Джейк, я бы хотела поговорить с тобой, наконец отважилась Эмили.
Он вскинул голову и замер, и только после этого Эмили осознала, какое отчаяние прозвучало в ее голосе. Наконец Джейк спохватился:
— Подожди. Разуйся и ложись поудобнее.
Пока она снимала ботинки, Джейк разыскал в саквояже флакон с мазью.
— Спасибо, доктор, — шутливо поблагодарила Эмили.
Он улегся, прижимая ее к себе и укрыв ее ноги одеялом. Эмили чувствовала тепло, исходящее от его тела.
— А теперь поговорим, — прошептал он ей на ухо. — Ты можешь говорить все, что хочешь.