— А что происходит с машинами, после того как умирают живые организмы? — спросил я. — Они остаются под оболочкой и продолжают работать… или?..
— Те, что не пакуются в споры, — да. Больше того, машины продолжают следовать встроенному в них алгоритму и производить споры, но они уже не могут дать начало новой колонии, являясь, по сути, стерильными. Да и запуски становятся очень редкими. Примерно такую картину мы и наблюдаем здесь, на станции. Наш астероид очень стар — об этом можно судить по тому, что цвет мембран-оболочек здесь не зеленый, а белый. Кроме того, в них множество отверстий-повреждений, значит, никакой атмосферы под ними нет. Но в течение следующих сотен тысяч лет сюда вполне может попасть живая спора, которая и даст начало новой колонии симбионтов, причем обслуживать ее будут и новые машины, и те, что до сих пор продолжают здесь свою работу.
— Вы можете объяснить, зачем кому-то понадобилось перехватывать запущенные споры?
Она пожала плечами.
— Это же очевидно. Каждая спора, по сути, достаточно репрезентативный образец целой экосистемы. Внутри каждой из них есть все необходимое, чтобы положить начало жизнеспособной колонии симбионтов. Украсть спору означает получить возможность создать такую колонию где-то за пределами Зеленого Диска.
Я подошел к иллюминатору. На дне ближайшего кратера среди споровых пушек работали несколько нили в скафандрах. Один из них толкнул пушку, и та вдруг судорожно дернулась.
— Что это было? — спросил я.
— Что именно?
— Вон тот нили задел пушку, и она, как будто… сократилась.
— Она чуть было не выстрелила. Сейчас мы как раз изучаем эти механизмы. Они тоже действуют в соответствии с определенной программой. Каждая пушка засасывает в себя часть отработанного воздуха и непригодных для жизни организмов газов, создавая невероятное давление. Когда это давление превышает определенный предел, происходит выстрел, который и запускает спору в пространство. Если потревожить находящуюся под давлением пушку, можно спровоцировать преждевременный выстрел. Некоторые здешние орудия, кстати, заряжены стерильными спорами. Если их не трогать, то автоматический запуск спор произойдет примерно через неделю.
— А что находится внутри стерильной споры?
— Ничего. Только машины, никакой органики. Стерильные споры — как углеродно-металлические пузыри, внутри которых почти ничего нет.
— Ну что ж, спасибо вам.
— Не за что. Будут еще вопросы — заходите.
— Непременно, — улыбнулся я ей. — Не хочу показаться невежливым, просто… Вы подали мне одну мысль. Где-нибудь на станции есть материалы о запусках спор?