— Я люблю тебя, Мила!
* * *
Я лежала на кровати и представляла, что я Золушка. Пусть у меня нет злой мачехи, которая заставляет меня перебирать фасоль, сажать розы и натирать полы. У меня нет двух глупых сестер, которые без чужой помощи ничего сделать не могли. Крестной — феи, которая делает из тыкв кареты, из мышей лошадей, а из крыс кучеров, тоже нет. Тогда почему я ощущаю себя сказочной героиней?
Может быть дело в том, что я как и она сбежала в самый ответственный момент? Наверно по этому. Да, я убежала. А что мне еще оставалось делать? Сказать, что я его тоже люблю? Это было бы неправдой. Свои чувства к Барскому я любовью назвать не могу. А я почему-то была уверена, что парень ждет от меня взаимности. Врать ему совершенно не хотелось.
Когда я услышала признания в любви, у меня на сердце даже потеплело. И первой мыслью было 'он меня любит?' потом пришла другая 'что ответить?' Вот тут-то и сыграл инстинкт зайца, пришлось убегать, причем быстро.
Поднявшись к себе в комнату, я закрыла дверь. И только через несколько минут раздался стук, а за тем и слова.
— Мила, открой, пожалуйста. Мне надо с тобой поговорить.
Отвечать, разумеется, я не стала. Мне надо было подумать, как теперь относится к Стасу? Смогу ли я его полюбить? Легкие постукивания в дверь прекратились минут через двадцать. Теперь я могла нормально подумать. Только о чем думать? В голову не приходило не одной умной мысли.
Спустя час я вспомнила про подвеску. Правда ли мне надо ее забрать? Может старушка была сумасшедшей? Если так, то откуда она узнала, что в тот день мне подарили камень? Вопросов много, а ответов не совсем. Как же я запуталась! Надо отвлечься! Только как? Шестое чувство мне подсказывало, что Стас уже ушел, и я могу спуститься вниз.
Да, действительно, ушел. Кто-то продолжал веселиться, а кто-то решил прикорнуть в уголке. Вот парочка, вообще в караоке спеть решили. Лучше бы не пели. Максим и Маша сидели и о чем-то жарко спорили. Ага, спелись, значит, голубчики!
— Что за шум, а драки нет? — как можно жизнерадостнее спросила я.
Эти двое на меня странно посмотрели. Что я сделала?
— Где была? — строго спросила Станина.
— В комнате, — нахмурилась я. Это, что допрос?
— Что делала? — опять строго.
— Пряталась, — пришлось сознаться мне.
— От кого? — загорелись глаза голубков.
— Не важно, — буркнула я.
Пойду-ка я, лучше чего-нибудь выпью. Что у нас есть? О, да у нас практически ничего не осталось. Выпив залпом пару стаканов коньяка, я направилась спать. А эти пусть делают, что хотят, главное меня не трогают и ладно.