В палате Сената негде было яблоку упасть. Под золоченой статуей Верреса собрались старейшие сенаторы Сиракуз. Почтенный Диодор приветствовал Цицерона на греческом и извинился за то, что они до сих пор не оказали ему посильной помощи. По его словам, только события сегодняшнего дня убедили жителей в честности и порядочности сенатора.
Цицерон также говорил на греческом. Ярко описав сцены, свидетелями которых мы только что стали в каменоломнях, он затем экспромтом произнес одну из своих самых блистательных речей, поклявшись посвятить жизнь борьбе с несправедливостями, выпавшими на долю жителей Сицилии. В заключение сиракузские сенаторы единогласно проголосовали за то, чтобы отозвать панегирик в адрес Верреса, принятый, как они сообщили Цицерону, под давлением со стороны Метелла. Под громкие крики несколько сенаторов из числе тех, кто помоложе, забросили веревки на шею статуи Верреса и свалили ее с постамента, в то время как другие – что было гораздо важнее – извлекли на свет секретный архив Сената и предоставили нам новые свидетельства преступлений, совершенных Верресом. Среди них было похищение двадцати семи бесценных предметов из храма Минервы. Из этого святилища утащили даже резные деревянные двери! Имелось среди этих документов и свидетельство того, как Веррес, будучи судьей, вымогал у подсудимых взятки за оправдательный приговор.
Весть о торжественном приеме, устроенном сенаторами Цицерону, и низвержении статуи Верреса успела достичь дворца наместника, и когда мы попытались выйти на улицу, то увидели, что здание Сената окружено римскими солдатами. Собрание по приказу Метелла распустили, Гераклия арестовали, а от Цицерона потребовали незамедлительно явиться во дворец наместника. После всего этого вполне мог бы начаться кровавый мятеж, но Цицерон, вскарабкавшись на повозку, призвал сицилийцев к спокойствию, сказав, что Метелл вряд ли решится причинить вред римскому сенатору, действующему согласно с предписанием преторского суда. Однако, добавил Цицерон, если он не выйдет из дворца до заката, возможно, его сторонникам следует поинтересоваться его местонахождением. Затем он спустился с повозки, и мы позволили жителям города препроводить нас через мост, ведущий на Остров.
В то время Метеллы приближались к зениту своей власти. Той ветви рода, которая произвела на свет троих братьев (все они уже перешагнули сорокалетний рубеж), предстояло править Римом на протяжении ближайших лет. Это было, по выражению Цицерона, трехглавое чудище, и эта – средняя – голова в лице Луция Метелла была во многих отношениях гораздо страшнее двух других. Он принял нас в роскошном кабинете дворца, в котором присутствовали все атрибуты его империя. Импозантный, мощный мужчина, Метелл в окружении ликторов восседал в похожем на трон кресле под немигающими взглядами дюжины своих мраморных предшественников. Позади него стояли его подчиненные, включая младшего магистрата и других чиновников, а по обе стороны дверей застыли стражники.