Но я была уверена, что угольки чувств еще тлели. Много лет спустя Абеляр подтвердил мою догадку — мучительно прямым образом — решив, что хочет быть похоронен рядом с ней. Лежать рядом с ней после смерти, ведь при жизни им этого так и не удалось сделать.
Я задумалась о них, камне и цветке. Я и представить себе не могла, как любовь может пережить двенадцать лет разлуки. Теперь, разобравшись в своих чувствах к Августу, я не пережила бы расставания и на день, что уж говорить о годах. Возвращение в Бостон виделось мне все мрачнее и печальнее. Но как Элоиза могла быть такой уверенной в своих чувствах?
Зазвонил мобильный.
— Ты добралась? — В трубке послышался голос Августа.
— Да.
— Как я хочу, чтобы ты сейчас была здесь, рядом. Я скучаю по тебе.
— Я тоже. Вот читаю об Элоизе. Ты знал, что для своего времени они были слишком несдержанны?
Он рассмеялся.
— Да. Я покопался в Гугле и выяснил всю их судьбу. К тому же у моего отца было несколько книг.
— А еще Астроляб. Ты можешь представить, каково это — быть их ребенком? Ведь тогда об их страстном романе знали абсолютно все, они были буквально знаменитостями. И все бы знали о тебе — ты бы всегда нес эту ношу, знак плода трагической любви. Твоя мать ушла в монастырь, отец стал отшельником. Черт, да после этого история моих родителей кажется путем, усыпанным розами. А Астроляб рос, зная, что когда-то в прошлом они так любили друг друга, что были просто одержимы. Пока все не потеряли. Я хочу сказать, что если бы я была им, я бы не смогла никого полюбить. Я бы просто боялась.
— Или наоборот.
— В смысле?
— Ты бы захотела найти любовь, которая могла бы сравниться с их чувством. Сколько людей сталкивается с такими переживаниями? Этой безумной любовью, когда ты готов на все? Возможно, он думал, зачем влюбляться, если это не такое сильное чувство, как у его родителей? Вот если бы они были примером для тебя, ты бы наверняка захотела испытать такие же чувства.
— Ну… при условии, что никакие части тела не пострадают, да. Просто, Август, это ведь не счастливый конец.
— Что, если бы мы никогда не смогли… Я имею в виду не сейчас, а вообще когда-нибудь сделать это? Вообще никогда. Ты бы меня любила?
— Конечно. Для меня важно не только это, но и твои мысли, твоя личность.
— Именно. Может, Астроляб искал родственную по разуму и сердцу душу? Родителей влекли физические страсти, но когда это стало невозможным, они вышли на другой уровень — уровень интеллектуальной платонической любви.
Я легла на кровать.
— Как бы я хотела просто спросить их.
— Ну, у нас есть книга.