Бешеный оставил свою записку на столе у секретаря, когда уезжал домой в воскресенье во второй половине дня. В понедельник утром он случайно оказался в одном лифте со старшим адвокатом по делам, рассматриваемым в суде, Олсоном и его помощником. Они кивнули Бешеному и повернулись к нему спиной, глядя, как по очереди загораются цифры этажей.
На полпути помощник сказал:
— У меня есть кое-что интересное по делу Гента.
— Да?
Олсон был франтом. Он всегда носил серые костюмы, пестрые галстуки; белые зубы легко открывались в широкой улыбке.
— А я-то думал, что на него уже можно ставить клеймо и отсылать назад в Стилуотер.
— Не совсем, о мудрый, — сказал помощник. — Я все думал об этом законе и заглянул сюда в выходные, чтобы еще раз его просмотреть. Так вот. Там есть такой пунктик...
И помощник начал пересказывать содержание записки Бешеного. К тому времени как они доехали до верхнего этажа, Олсон хохотал. Он хлопнул своего помощника по спине и сказал:
— Черт возьми, Билли, не зря я тебя взял на работу!
Бешеный стоял в глубине лифта будто громом пораженный. Никто на него не обратил внимания. Через полчаса его уже колотило от ярости. Он не пойдет к Олсону и не будет доказывать, что эту работу сделал он. Это будет выглядеть мелочно. Помощник может сказать, что ему в голову пришла та же самая идея.
Вот всегда так. Вечно его игнорируют. Закипавшая в нем ярость подстегивала Бешеного к действиям. Она росла у него внутри и к тому времени, когда он вернулся домой, стала почти невыносимой.
* * *
Хизер Браун стояла на своем обычном месте. На ней была короткая кожаная юбка и бирюзовая кофта, расстегнутая до пояса. На покрытой веснушками груди висели стеклянные бусы, волосы подвязаны ленточкой.
Бешеный подошел к ней, на ходу обшаривая глазами. На этот раз он оделся очень тщательно, более тщательно, чем для любого предыдущего убийства, потому что все должно произойти в людном месте и могут оказаться свидетели.
Бешеный надел сапоги и джинсы, красную нейлоновую спортивную куртку и кепку. Его наряд выглядел не слишком вызывающе, но достаточно броско, чтобы кому-нибудь запомниться. Он простой фермер. Его не отличишь от других фермеров, пока он не откроет рот и не заговорит.
В кармане куртки Бешеный проделал дыру и вложил под подкладку большой нож, изготовленный в Чикаго.
— Хизер, — окликнул он девушку, подходя к ней поближе. При этом он посмотрел по сторонам. Ближе всех к ним находился чернокожий мужчина, который сидел на скамейке у автобусной остановки на противоположной стороне улицы. Бешеный повернулся к нему спиной. Смотревшая куда-то вдаль Хизер перевела взгляд на него.