Дарий остановился поодаль, почтительно поклонился старцу, пытаясь угадать по лицу – расположены ли боги общаться с ним, но лицо непостижимого было непроницаемо, как маска, как таинственная печать, что ложится на лик усопших.
В ответ оракул кивнул бритой головой, покрашенной белой краской с начертанными по ней знаками луны. Царь приблизился, смиренно опустился на скамеечку, поставленную напротив оракула, который восседал чуть вознесенным над каменными плитами крыши, будто парил в воздухе. Ни раньше, ни теперь Дарий не понимал, как это ему удается. Иногда балахон оракула приподнимался, и тогда царю был отчетливо виден просвет между крышей и висящим над ней провозвестником богов.
Плиты крыши были красны от пылающего заката, фиолетовые тени отбросил он от царя и оракула. Кое–где жарко отблескивали лужицы воды от недавнего ливня, но нагретый за день камень теперь испарял их, а над ним качались ознобные струйки, волнообразно покачивая линию горизонта.
– О ходячий по стопам богов! – приниженным от волнения голосом начал Дарий. – Восемь раз вопрошал я к ушам их и восемь раз не было мне доброго знака начать поход во славу их. Что ответят боги в девятый раз?
На рассеченном морщинами лице оракула, будто легкая тень от промелькнувшей птицы, наладилась было и тут же пропала улыбка.
– Ты нетерпелив, – утробно донесся его голос. – Богам – покровителям твоим – пока не угодно, чтобы воины Персиды расплескали веслами кораблей воды холодного Понта и вытоптали копытами коней скифские степи. Исполни сначала, что начал против Эллады.
Оракул плотно затворил рот, поджав без того тонкие губы. Дарий опустил голову и так сидел, свесив в бессилии меж острых коленок бледные кисти рук. Молчал долго и страшно.
– Неудачи твои временны. Ты возьмешь Афины, – поласковее заговорил оракул. – Я знаю, что пойдешь ты и в Скифию. Скоро.
Дарий при этих словах вскинулся, пронзительно глянул в бесстрастное лицо старца. Однако, как и в первый момент, ничего в нем не уловил. Янтарные глаза царя потемнели.
– Я разобью скифов! – процедил он сквозь зубы. – Зачем о ничтожных ходит много гордых слов? А царя–сыроядца Агая сброшу с этой крыши. Нет! Скормлю барсам!
– Ассирийские владыки страшились скифов, – тихо вставил оракул. – Худой мир с ними лучше доброй войны.
– Ассирийцы были плохими воинами! – возразил Дарий. – Их победили мидяне, а я растрепал мидян! Мне ли бояться скифов?
Оракул качнул головой влево, вправо.
– А они тебя разве боятся? – спросил он. – У тебя их посол.
Видя, что царь не понимает, пояснил:
– Меч, меч – посол скифов.