– Нет! – сказал, как ударил, Агай.
– Дай мне тысячу своих сверхметких! Я опрокину Дария!
– Нет! – повторил Агай. – Моих не дам. Нельзя открывать персам тайное.
– Может, нет уже нашей тайны! – умолял Ксар.
– Тогда я удивлю многих, – пообещал царь. – Возьмите со Скилом по десять тысяч своих и помогите, вытащите из беды. Мертвые они мне зачем? Не так хотел их использовать, когда придет мое время. Этот Тесей – мокроносый мальчишка. Выручайте!
По самому центру персидской пехоты, туда, куда вломилась эллинская когорта, ударили всадники Скила и Ксара. Закрутился, взвыл передний край войска Дария. Треск копий, стук мечей, вопли, ржанье коней оглушили стоящего в отдалении Агая. Ему было видно – стоят персы крепко, и скифы не могут смять их. Хуже того, всадники начали поворачивать и совсем пустились наутек. За ними помчала конница Дария, но скакала тяжело, скоро остановилась и покатила назад. Вслед ей скифские всадники метали стрелы, но не один персид не упал сраженным. И это увидел Агай.
Сильно поредевшие тысячи Скила и Ксара заняли место в боевом порядке, а сами они предстали перед Агаем. Он глядел на них – потных, разгоряченных боем и завидовал, вспоминая свою молодость. Панцирь на Скиле был изрублен, с него висли застрявшие в нем стрелы, но старейшина, похоже, не был ранен. Крови Агай не видел. Зато Ксар был забрызган ею от колен до локтей. «В бою горяч и суетлив, оттого и запачкан, как загонный скотобойца, – подумал Агай. – Врага поражать надо вежливей, значит – быстро и не топтаться вокруг, а спешить к другому. Опрятным закончишь сечу».
Из рассказав Агай понял – когорту гоплитов спасти было нельзя. Как горячий, только откованный топор, брошенный для остыву на лед, протаивает собой нору, пока не замрет в толще, отдав все тепло, так и когорта, теряя гоплитов, прошла сквозь несколько рядов и остановилась, утратив силу тарана. И пала вся.
– Тесей дрался не как мальчишка. Да примут его в объятия запредельные герои. Вепрем отбрасывал с пути персов, – докладывал Скил. – Мы потеряли многих, но вылазка не была пустой. Ксар подтвердит. И еще, владыка, я понял – знает перс про наши стрелы. Шибко двигаться потому не могут, что панцири и щиты у них вдвое утолщены. Меч плохо берет, а обычные стрелы отскакивают. Я так думаю – новые тоже сильно не помогут. Не врал сын толмача. Был хромой сармат в Персиде.
Агай помрачнел. Веко на левом глазу начало подергиваться. Он прижал его ладонью, потом поехал ею вниз, будто сдирая с лица кожу.
– Как же так, Ксар? – зло, по–стариковски, прошамкал он. – Говорил, что перехватил наконечник, я верил, а персы знают про него. Неужели врешь мне с тайным умыслом? Каким? Мастера моего хорошего зря оболгал. Зачем?