Беглец (Кларк) - страница 8

«14:03:45,» записал Капитан Сондерс аккуратно в вахтенный журнал.

«Скорость отрыва достигнута. Курсовая девиация незначительна.»

Небольшое пояснение к сделанной записи. Скромные 25,000 миль в час, которые были почти недостижимой целью первых астронавтов, теперь кажутся незначительными, поскольку Центаурус еще ускорялся и мог продолжать наращивать скорость. Но эта величина имеет глубокое психологическое значение. До этого момента, если бы упала мощность, они могли упасть на Землю. Но теперь гравитация уже не могла взять их в плен: они вышли в свободный космос и могли выбирать планету. Практически, конечно, они дорого бы заплатили, если бы выбрали не Марс и не доставили груз согласно плану. Но Капитан Сондерс, как все космонавты, был основательно романтичен. Даже в таком эксплуатационном рейсе, как этот, он мог иногда помечтать о звенящем великолепии Сатурна или мрачных пустынях Нептуна, освещенных светом далекого солнца.

Через час после взлета, согласно принятому ритуалу, Чамберс оставил курсовой компьютер и приготовил три стакана, которые лежали под крышкой стола для диаграмм. Когда они выпили традиционный тост за Ньютона, Оберта и Эйнштейна, Сондерс подумал о том, как родилась эта маленькая церемония.

Космические экипажи проводят ее последние шестьдесят лет: возможно, это идет от легендарного ракетного инженера, который сделал следующее замечание, «Я сжигаю за шестьдесят секунд больше алкоголя, чем продается во всем этом вшивом баре.»

Два часа спустя последняя курсовая коррекция, пришедшая от станции слежения на Земле, была введена в компьютер. С этого момента до самого Марса они неслись вперед, предоставленные сами себе. Любопытно, что мысль об одиночестве вызывала веселое возбуждение. Сондерс посмаковал ее в уме. Здесь просто было их трое – и больше никого на миллион миль.

В таких обстоятельствах взрыв атомной бомбы едва ли мог потрясти больше, чем скромный щелчок двери кабины пилотов ….

Капитан Сондерс никогда в жизни не был так поражен. С возгласом, который вырвался у него прежде, чем он успел его подавить, он вскочил со своего сиденья и взлетел на целый ярд прежде чем остаточная гравитация корабля опустила его назад. Чамберс и Митчел, напротив, вели себя с традиционной Британской флегматичностью. Они повернулись на своих сиденьях, уставились на дверь и стали ждать, какие действия предпримет капитан.

Сондерсу потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Если бы он стоял лицом к лицу с тем, что можно назвать настоящей опасностью, он сейчас был бы уже наполовину в космическом скафандре. Но скромный щелчок двери контрольной кабины, когда все, кто еще был на корабле, сидели за его спиной, не вписывался в опасную ситуацию..