– Бедная девочка! – сказала свекровь, прослезившись. – Как я перед тобой виновата!
Она попыталась поцеловать Карину в щеку и начала пересказывать свои злоключения. Мы не очень внимательно слушали – мне все это было уже известно, а Карине после камеры было все до лампочки. Выпустили – и ладно, а кто там ее мужа порешил – это уже дело прошлое. Была у него баба или не было – Карине теперь без разницы, когда в камере сидишь, а кругом уголовники, происходит переоценка ценностей.
Я встала с дивана и отошла к окну, где на подоконнике лежал большой альбом с фотографиями. Альбом был старый, в голубом плюшевом переплете, с металлическими застежками. В начале были какие-то родственники Сандры – представительный дедушка с окладистой бородой, усатый красноармеец в форме, молодожены с неестественно застывшими лицами, толстый младенец в кудряшках, в котором явственно просматривались черты Сандры. Сообразив, что фотосессия начинается со времен царя Гороха, я равнодушно пролистнула несколько страниц. Со снимка глядела повзрослевшая Сандра с большим черным бантом в волосах. Дальше волосы были коротко обстрижены, снова появились кудряшки, потом рядом с ней появились молодые люди в смешных пиджаках с огромными плечами, потом из группы этих молодых людей выделился один – самый представительный, с намечающейся лысиной, а после этого все страницы альбома были заполнены фотографиями одного человека – Вадика, в самых разных видах и возрастах.
– Вот Вадюша в три месяца, – проворковала Сандра над моим плечом.
Она, оказывается, бесшумно подобралась ко мне и тоже разглядывала фотографии, дав Карине малость передохнуть.
– А вот он в полтора года… Правда, хорошенький?
У меня вовсе не было настроения любоваться детскими фотографиями бывшего мужа, но я не смогла ничего поделать: слишком уж светилось лицо Сандры!
– А это Леша, они вместе ходили в детский сад, а потом в школу…
Я увидела фотографию двух мальчишек лет семи – в сбитых на сторону зимних шапках, с санками в руках… Фотография была черно-белая, но и на ней можно было понять, что щеки у них раскраснелись от мороза.
Лицо второго мальчишки показалось мне знакомым…
– После пятого класса Леша перешел в другую школу, но они с Вадюшей продолжали встречаться, – ворковала Сандра. – Вот здесь они после десятого класса… А здесь – на Вадюшином двадцатилетии… А потом их пути как-то разошлись…
Все сомнения у меня отпали: это был тот самый парень, чью фотографию рядом с Суреном показывала мне Надежда Николаевна. То есть тот самый человек, чей труп она нашла в маршрутке.