– Да, это так, – кивнул Михаил. – Мы с ней были вместе, у меня в спальне. И вчера, и… в ту ночь, когда задушили Бейлис. Так получилось.
– Ловко у тебя получилось! Ты, смотри, обеспечил себе алиби! Ладно, идем. – Дмитрий Александрович поднялся. – А пистолета здесь нет, не напрягайся.
– Да с чего вы взяли…
– Ты все время косишься на бочку. Я вчера забрал пистолет и отнес в свою спальню. Кстати, как ты хотел его заполучить? Напасть на меня? Может, ты собрался меня застрелить?
– Я пока не сошел с ума. В тюрьму мне что-то не охота.
– Тогда как?
– Да не нужен мне ваш пистолет! У вашей охраны «калаши», что против них «ТТ»?
– И это заметил? Молодец!
– Я все-таки сыщик. Вы уж совсем меня не опускайте.
– Сыщик, – усмехнулся Воронов. – Идем. Дела у нас, Миша.
«Значит, он забрал пистолет вчера, когда спускался сюда с Елизаветой Петровной. Они поднялись в его спальню и там… Что-то не похожи они на любовников. И на жениха с невестой. Черт его знает! Все врут, и они врут. А истина – в вине».
Ружье, которое выстрелило
Они разошлись в холле. Воронов пошел допрашивать с пристрастием прислугу, а он – искать Нику. Сначала покричал на первом этаже – никого.
– Она поднялась наверх, – сказал выглянувший на его крик из каминного зала Зигмунд. И вздрогнул, поймав взгляд появившегося хозяина. – Я прибираюсь, Дмитрий Александрович. Вы говорили, что перед отъездом гости у нас отобедают…
– Идем, – строго сказал тот. – Нам надо поговорить.
– Как скажете, – засуетился Зигмунд. – Если я чем-нибудь не угодил…
– Сейчас ты все узнаешь. Идем, – повторил Воронов, и они с сомелье пошли в сторону кухни.
– Ника! – крикнул Михаил и взлетел по ступенькам на второй этаж.
Здесь было тихо. «Куда она могла пойти? За завтраком у Ники случилась истерика. Причиной этому Таранов. Его смерть. А на смотровой башне никого нет. Или есть? Хозяин сейчас внизу, беседует с прислугой. Вот удобный момент! Он, кажется, поверил в мою версию и раскалывает Зигмунда. Все разрешилось. Осада снята. А если?..»
Он оглянулся: никого. Елизавета Петровна и Сивко заперлись в своих спальнях. Затаились. Молчат. Ждут. А если Ника опять пошла к нему в комнату, искать утешения? Лежит на кровати, плачет и ждет его. А он в это время слушал исповедь Дмитрия Александровича. Что тоже полезно.
– Ника, – позвал он, приоткрыв дверь своей комнаты.
В ответ – молчание. Рыжей девушки здесь не было. Он подошел к шкафу, открыл его и нашел в кармане пальто мобильный телефон. Проверил на всякий случай: сети нет. В замке стоит мощная «глушилка». Интернет, видимо, подключен через модем, по телефонному кабелю. Воронов же выходит в Интеренет, связывается с советом директоров, с банком, с биржей. Или отошел от дел? Наверняка связывается. Но мобильную связь отсекает. По причине не вполне понятной. Связь же в доме есть, ее не может не быть. Только где он, персональный компьютер? В какой из комнат? И на каком этаже?