– А вам неинтересно, откуда он так хорошо знает Люську-Бейлис? И почему она ему то и дело «позванивала»?
– А какое это имеет отношение к делу?
– Имеет! Сивко – бывший следак!
– Ого! – прищурился Воронов. – Хорошая компания подобралась! Профессионалы!
– Я же вам говорил, что где-то его уже видел. И вспомнил! Я видел его на фотографии. На старой фотографии. У меня в органах был наставник, майор милиции. Не москвич, перевелся к нам в Управление из того самого города, откуда родом Сивко и Бейлис. Я попал к нему сразу после юрфака на стажировку. Умный мужик, он меня всему и научил. Так вот: я захаживал к нему домой. Опыт перенимал.
– Опыт? – прищурился Воронов.
– Ну, дочка у него была. Впрочем, и сейчас есть.
– Хорошенькая?
– Симпатичная. Но не суть. Сами понимаете, дело семейное. Пока ее ждешь, с мамой-папой парой слов перекинешься, те, само собой, достают из шкафа толстенные семейные альбомы. А она у себя в спальне марафет наводит! Полчаса платье выбирает, еще с полчаса штукатурится. «Ой, я только что из ванной! Погоди!» Это «погоди» иной раз так растянется… – Михаил тяжело вздохнул. – А в это время: «Наша Сонечка в три годика», «А это в детском садике в костюме ромашки», «А это я в молодости, правда, Сонечка на меня похожа?»
– Влюбился? – улыбнулся Воронов.
– Было немного. Чуть не женился, каюсь. Рассорились из-за пустяка. Но зато как пригодилось! – с чувством сказал он. – Начальник, рассказывая о былом, частенько вспоминал родной город. Однажды увидел фотографию и помрачнел. Сказал: «А это Федька, оборотень в погонах». Я из вежливости спросил: что, мол, случилось? И услышал, что были они приятелями, Федор Иванович работал следователем в прокуратуре и был на хорошем счету. А потом выяснилось, что крышевал притоны с девочками. Помните, Бейлис все время намекала? «А ты, Федя, женскими трусами торговал».
– Так вот что она имела в виду…
– Происхождение его капитала. Бордель. Там-то Сивко ее и выцепил. Бизнес он делал на ночных бабочках, а прокуратурой прикрывался. Ездил на дешевой машине, всем говорил, что живет от зарплаты до зарплаты. Шифровался, в общем. А когда все открылось, ему удалось от суда отвертеться.
– Отмазался! – улыбнулся Воронов.
– Во-во. Ускользнул. Исчез. Из прокуратуры уволился, семью из родного города увез. Начальник сказал, что о Федьке ни слуху ни духу. А он, оказывается, на Рублевке всплыл! Вот они, денежки, где пригодились!
– Да, в Москву он приехал с капиталами, – кивнул Дмитрий Александрович. – А тогда никто и не интересовался, откуда, мол? Ну, купил человек участок, построил дом. Кстати, никто не видел ни жены его, ни детей. Говорят, что Федор их надежно спрятал.