— «Невестино желание», как же, — пробормотала она, доставая из-под подушки подарок Закери. — Лучше бы назвали ее «невестино мучение».
Она не была слишком суеверна, и ей хватало переживаний. Мириам поднялась с кровати, зажав раковину в руке. В короткой ночной рубашке из прозрачных кружев она прошла на кухню, дверь из которой вела во двор.
Выйдя из дома, Мириам на секунду замерла, потрясенная царившим на улице спокойствием. В такой час в Уэстхеме все спали. Прилепившиеся друг к другу домики и магазинчики казались безлюдными под молочным светом луны и сверканием звезд. С берега реки раздавалось мелодичное пение цикад, дополнявшееся тихим шелестом волн, накатывавших на прибрежный песок. Мириам направилась к воде, от которой веяло прохладой. Это Закери виноват в том, что мысли о Джеке лезут ей в голову, подумала она. Нужно справиться с ними, пока не случилось что-то плохое.
Мириам прошла мимо развесистой ивы, под которой привязывали лошадей, и направилась к пристани. Давным-давно ее дед понял, как выгодно построить постоялый двор именно в этом месте, на новой дороге, ведущей из Бостона. Многие путники желали отдохнуть и отведать горячей пищи перед дальним переходом к югу или путешествием по реке.
Гладкие, отполированные за много лет доски приятно охлаждали ступни Мириам. Она подошла к самому краю, где висел причальный колокол, и наклонилась посмотреть на чернеющую воду. Так они делали в детстве — она, Закери и, конечно, Джек. Она не делала этого уже давно, но теперь, в лунном свете, ей подумалось, что смотреть ночью в воду — самое правильное и логичное из всех занятий.
Она поднялась и поднесла к лицу лежавшую на ее раскрытой ладони раковину.
— Вот, Закери Фэрборн, — сказала она, замахиваясь как можно сильнее, чтобы выбросить раковину в реку, — что я думаю о твоей волшебной раковине, вот что я думаю о твоей дурацкой настоящей любви, вот…
— Ты опоздала.
Она обернулась так резко, что едва не потеряла равновесие и не свалилась в воду. Однако стоявший возле нее мужчина не сделал ни единого движения, чтобы ее удержать. Лишь длинная тень, отбрасываемая им в лунном свете, коснулась ее ног.
— Уже полночь третьего дня, Мириам, — тихо сказал Джек Уайлдер. — Иди сюда и поздоровайся со своим возлюбленным.
Джек представлял себе их встречу бесчисленное множество раз, но ничто не могло сравниться с реальностью. Она только что встала с кровати, силуэты ее грудей и округлых бедер легко угадывались под кружевной тканью рубашки. Волосы, заплетенные в косу, немного растрепались, и забавные русые кудряшки плясали вокруг шеи. Глаза Мириам были еще немного заспанными и припухшими. Она действительно изменилась, но совсем не так, как говорил Закери. Из юной, не до конца оформившейся девушки она превратилась в настоящую женщину, ради которой Джек вернулся из ада и которую хотел сделать своей навеки.