А мы с Адамом до позднего вечера при свече переписывали списки вещей, взятых в Мельбурне, вносили наименования и цены в мои книги. Я пыталась научить Адама системе, по которой я работала. Он писал четко и быстро, но постоянно хмурился, видно, это занятие было ему не по душе. Он работал отчужденно, и только сила воли удерживала его.
Я встряхнула головой и показала на страницу.
— Нет, не здесь! Выше того, что ты написал.
Он вздохнул.
— Я бы хотел, если бы мог, отправить этот муслин, и эти сковородки, и эти дорогие молескиновые брюки на дно морское.
— Интересно, — вмешался Том, — великая игра под названием «торговля» еще не опротивела тебе, Адам?
Это было сказано насмешливо, хотя Том чувствовал себя неловко в присутствии Адама. Родственные отношения явно тяготили обоих. Том не мог скрыть свою неприязнь. Они были вежливы друг с другом и никогда не упоминали имя Джона Лэнгли. Думаю, что Том завидовал даже месту Адама рядом с костром, потому что оно было почетным; он завидовал тому уважению, с которым мы относились к Адаму. И как я думала, после долгого общения с Розой и наблюдения за ее настроением он, наконец, понял, почему она так изменялась, когда появлялся Адам.
Этой ночью Том сильно напился перед тем, как прийти к нам. Он был болтлив, задирист, дразнил Розу, говорил все, что приходило ему в голову, лишь бы привлечь ее внимание. Том снова и снова обращался к Адаму, который продолжал писать в книгах. На этот раз Том был довольно безрассуден, отважившись рассердить Розу.
— Ну, что скажете, кузен Адам? — Он называл его кузеном только тогда, когда хотел подчеркнуть их различие. — Где вы хотите быть капитаном торгового судна?
— Мои мечты — только о кораблях. Я не думаю о сковородах и муслине, только пока они хранятся на корабле, — резко ответил Адам.
Том ухмыльнулся, его взгляд скользнул в сторону Розы.
— Ах, да, я вижу, у вас есть шанс стать еще и отличным чиновником… под руководством мисс Эммы.
Роза рассердилась.
— О, Том, оставь их в покое! Тебе больше нечего делать, как портить этот вечер: так они никогда не закончат со своими толстыми книгами…
— Спой для меня, Роза, — не успокаивался Том. — Я обещаю вести себя хорошо, если только ты будешь добрей ко мне и споешь.
— Мне не хочется петь.
У нее появился нетерпеливый хмурый взгляд. Так было всегда, когда она злилась на фамильярное поведение Тома и равнодушие Адама. Она старалась скрыть это, но сдерживать свои чувства Розе было не дано.
— Ты не хочешь спеть… Тогда позволь мне спеть для тебя. Позволь мне посвататься к тебе песней. — Том вошел в раж.