— Нет, не пойдет, я не смогу жить в таком месте. — Он в отчаянии всплеснул руками.
— Здесь будет чисто, — возразила я. — Мусор надо будет сжечь, все отмыть и завести двух котов. Ты и не узнаешь тогда этого дома.
Он поглядел на меня с выражением то ли просьбы, то ли сомнения.
— Ты справишься с этим, Эмми?
— Да.
— Ну, если сможешь… тогда совсем другое дело. Мы накопим немного денег. Лэнгли обещал мне участие в торговле товарами, которые я буду возить. Доходы будут большими, Эмми, мне бы только начать. А потом, с небольшим капиталом, у меня будет шанс занять еще и купить шлюп. Просто прибрежная торговля, но моя собственная, понимаешь, Эмми? Мое собственное судно! — Его лицо сияло восторгом. — Мое судно.
Он думал вслух и впервые делился со мной своими самыми сокровенными мыслями. Он находился в это время где-то далеко в будущем, приблизить которое было мне по силам именно здесь, в этом убогом доме. А я слишком любила Адама, чтобы позволить хотя бы тени упасть на его прекрасную мечту.
Мы закрыли дверь и пошли обратно. Было уже совсем темно.
— Мы назовем его «Эмма», — сказал Адам.
Я была занята мыслями о том, как сделать наше жилище пригодным для обитания, и рассеянно переспросила:
— Что, дом?
— Нет, шлюп. Мы назовем его «Эмма».
II
По-моему, лучшими днями нашей совместной жизни были именно те, когда судно готовилось к выходу в море, а мы отмывали и отчищали маленький домик на Лэнгли Лэйн. В то время мечты для нас значили больше, чем их исполнение. Мы были счастливы, глядя в будущее, а не оглядываясь назад.
Мы никого не нанимали, ведь на приисках мы тоже выполняли всякую работу. Было приятно смотреть, как Адам в старых бриджах и фланелевой рубашке чинил крышу. Мы забыли о своих ранах. Я засучила рукава и больше не стыдилась бинтов.
Странно, но друзей в Лэнгли Лэйн мы нашли очень быстро. Первыми были кошки. К нам пришли черный кот и белая кошечка. Кошка смело вошла в дом, обнюхала его, затем вышла и вернулась с котенком, слабеньким созданием, покачивавшимся на тоненьких ножках.
— Вот, — сказал Адам, — коты уже есть. Если все остальное появится так же просто…
Котенка мы назвали просто Черныш, а его маму — Диггер. Кроме того, мы познакомились с возницами, работавшими на Лэнгли. Сначала они мне очень не понравились. Целыми днями околачивались вокруг, жевали табак, плевались, а их грубые голоса и смех гулким эхом отдавались от высоких стен. Пока Адам работал на крыше, я начала вытаскивать на улицу мусор. Они наблюдали за мной с любопытством, но молча. Я хотела сжечь весь хлам на костре, но вышел Уоткинс, ночной сторож, и остановил меня. Он принадлежал к той категории людей, которым приятно осознавать, что кто-то из Лэнгли живет в этой заброшенной лачуге. Он уже окрестил нас бедными родственниками.