— Постойте, миссис Лэнгли, вы сожжете все вокруг.
Адам прервал свою работу на крыше. Два или три возчика подошли поближе. Я выпрямилась.
— А вы ждете, что я буду со всем этим здесь жить?
Он пожал плечами:
— Меня не касается, что вы будете с этим делать, заплатите кому-нибудь, чтобы вывезли. Но жечь здесь нельзя. Может быть пожар.
Один из возчиков заговорил очень вкрадчиво и мягко:
— Говоришь, леди не может разжечь костер, Уоткинс? Но ведь ничего не будет.
— Нет, нельзя, я отвечаю перед мистером Лэнгли.
Не знаю, почему они враждовали, Уоткинс и возчики, но я от этого выиграла.
— Мы последим за огнем, — сказал другой возчик, — поставим ведра с водой, все будет в порядке.
Мне помогали все — носили ведра с водой, подбрасывали в костер газеты и мусор. Огонь горел весь день. Возчики сменяли один другого, но все работали охотно. Стоило только упомянуть имя Уоткинса, как каждый из них с охотой брался за дело. Адам сначала беспокоился, но потом, ухмыльнувшись, послал в «Корону» за элем для всех. В конце концов вышел управляющий складом, чтобы сказать, что мистеру Лэнгли не понравится, как спаивают его возчиков.
К исходу первого дня мы приобрели друзей среди возчиков и недоброжелателей в администрации. А для всех обитателей Лэнгли Лэйн я стала миссис Эммой.
«Энтерпрайз» был уже почти готов. Весь остаток дня Адам работал на судне.
— Отличная посудина, — говорил он, — моему деду понравилось бы работать здесь. Он любил такие.
Я часто была в доме одна. Мы купили немного мебели. Насос теперь работал, дымоход был прочищен. Я сшила занавески и покрывало на кровать. Но начинала ощущать, что этот дом становится моим врагом. Чистила лампы, подсвечники, каминные решетки и все остальное, что только можно было почистить, и Адаму все нравилось. Он был полон воспоминаний о доме в Нантекете, где когда-то родился.
— Моя мама шила большие покрывала, Эмми, цветные, они хорошо смотрелись зимой, когда вокруг все белое. И полы надо покрасить в белый цвет, — решил он и сделал это с помощью кого-то из возчиков. Они приходили теперь к нам каждый день, внимательно следя за тем, что еще не сделано. Один из них снабжал меня свежими яйцами и молоком. В общем, они взяли шефство над домом, и Уоткинс больше к нам не подходил.
Один из возчиков как-то сказал мне:
— Моя старуха сказала, что ей надоело целыми днями слышать о доме миссис Эммы.
Адам смеялся:
— Ты не будешь скучать без меня, думаю, едва ли заметишь мое отсутствие.
Дом был покрашен, входная дверь отремонтирована, сломанные ступеньки починены, когда пришло письмо от Джона Лэнгли. В нем говорилось о ремонте, который мы сделали в Лэнгли Лэйн. Письмо заканчивалось так: