— Ну, знаешь, Джереми, Все они думают, что я слишком независима и ношусь со своим коттеджем, поэтому и позволяют мне самой возиться с ним. Хотя я думаю, что Том втайне одобряет всякую независимость. Уж он-то не станет совать свой нос в мои дела.
Джереми оставил это замечание без комментариев, хотя наверняка давно интересовался взаимоотношениями этих двоюродных братьев и их сестры. Поженятся ли когда-нибудь Том и Мора? Нельзя было сказать, что они влюблены… По крайней мере, не так, как в свое время Джереми и Уилла были влюблены друг в друга… Но существовала спокойная дружба, которая продолжалась все четыре года после войны. Похоже на то, что она закончится женитьбой.
Поглядывая на Мору, он заметил, что и мужчина, сидевший неподалеку, тоже обратил на нее внимание. Он вспомнил, что по небрежности не познакомил их друг с другом.
— Мора, позволь представить тебе Джонни Седли, который здесь остановился. Мора де Курси.
Она повернулась к нему.
— Рад познакомиться, — сказал с американским акцентом блондин. На нем была тенниска свободного фасона, что, по-видимому, присуще только американцам.
— Уилла сказала мне, что вы приехали, — произнес он. — Она заходила сюда несколько раз, все вас искала.
— Вы давно здесь? — спросила Мора.
Это было банально, но больше сказать было нечего.
— Дней десять, — ответил он. — Думаю, что останусь, пока погода не изменится.
— Я думала, большинство американцев не позволяет погоде вмешиваться в их дела.
— Я не из «большинства американцев».
— Извините.
Внезапно он сел на свободное место рядом с ней.
— Знаете, я не хотел грубить. Я просто привык к тому, что весь остальной мир воспринимает американцев как вечных туристов. Мне мерещится такое отношение даже там, где его не существует. Получилось так, что это моя любимая часть страны.
— О… вы были здесь во время войны?
— Нет. Перед войной я проходил аспирантуру в Кембридже… Семья моего прадедушки жила неподалеку от Кингс-Линна.
— Стало быть, вы англичанин, — сказала она и засмеялась.
Джонни подумал, что она выглядит милой, когда смеется, хотя в те первые минуты, когда Мора взбиралась на табурет и заказывала джин, он решил, что эта девушка даже не хорошенькая.
Перед тем, как отойти от них, Джереми сказал:
— Вы должны рассказать ей о вашей третьей кузине, из Кингс-Линна, Уверен, Море понравится эта история.
— О… моя кузина, — повторил он. Он посмотрел на свой бокал, покрутил его, подвигал взад-вперед по стойке, глядя на оставляемый им мокрый след. — Да, моя кузина, милая маленькая женщина, еще живет в Кингс-Линне, как говорит Джереми. Учась в Кембридже, я приезжал сюда, чтобы разузнать, что сталось с членами семейства Седли. Ведь с ними не было связи после отъезда моего прадедушки в Америку. Я отыскал их. Довольно симпатичная ферма, с характерным викторианским домом, небольшим и наполовину деревянным. Он был продан лет за двадцать до того. Соседи послали меня к мисс Дженет Седли, заведовавшей библиотекой в Кингс-Линне. Сначала она не знала, что со мной делать. Ведь я был американцем, а она почти не общалась с янки. Кроме того, я жил в Кембридже, а это было тоже подозрительно. Но мы вполне поладили. В следующее воскресенье я пригласил ее на целый день в Кембридж. Думаю, ей это понравилось. По крайней мере, я не водил маленькую красную спортивную машину, как она ожидала. Она торжественно рассказала мне, что ее отец умер, не оставив наследников, а она не смогла управиться с фермой. В ней я почувствовал благородство и некий викторианский дух. Она еще жива и очень стара… Я ездил навестить ее на прошлой неделе…