— Да… Да, люблю.
Он пристально посмотрел на нее:
— Ну, вот чтобы услышать это, я и приехал в Лондон. Не думаю, что я целиком был уверен в этом, но я вспоминал о тебе все те месяцы после отъезда из Флоренции и Венеции. Я говорил себе, что если смогу лишь услышать, как ты скажешь это, то не захочу ничего больше. У меня не было определенного намерения видеть тебя. Но я знал, где ты живешь, знал, к какому клубу принадлежит сэр Десмонд. Это случилось бы так или иначе. Тот день в парке не мог быть таким уж странным совпадением. Я полагаю, что намеренно шел по направлению к Ганновер-террас. Если бы это не случилось в тот день, то случилось бы в другой. Я больше не обманывал себя, что смог бы дальше оставаться в разлуке с тобой. И я говорил себе это лишь для того, чтобы услышать, что ты любишь меня. Но этого недостаточно, — продолжал он. — Мне теперь нужно гораздо больше. Вот почему я должен был сказать Ирэн… Почему я попросил ее о разводе.
— Ирэн любит тебя, Джонни.
— Да… И она уже давно поняла, что я не любил ее, когда женился на ней. Но она обладала таким мужеством и достоинством, Мора, и мы были бы вполне счастливы с ней, если бы я не встретил тебя. Но она понимает все это.
— Что она сказала?
— Почти ни слова. Ни да, ни нет. Но Ирэн не захочет, чтобы наш брак сохранялся при таких обстоятельствах. До сих пор у нас было довольно успешное партнерство. Но теперь в нем образовалась широкая трещина. Вот почему все это так нечестно… Потому что в этом была моя вина с самого начала, и никогда не было ее вины. И то, что она должна проявить великодушие, ухудшает положение еще больше.
Руки Моры соскользнули с его плеч:
— Джонни, много ли ты думал обо всем этом? Подумал ли ты о том, что даже, если ты получишь развод, я не смогу выйти за тебя, пока Ирэн жива? — Она жестом не дала ему ответить. — Я знаю, что ты не просил меня об этом. Я говорю тебе, что не смогу.
Он снова обнял ее:
— Из-за твоей религии? Моя дорогая, как много я думал об этом. Но это вовсе не меняет положения. Я люблю тебя так, что для меня невозможно продолжать жить с Ирэн.
Она прижалась к нему и стояла молча, думая не столько о Джонни, сколько о Десмонде… И особенно о Томе. Она вспомнила, как в детстве на праздники в Ратбеге ее с Крисом повезли к заутрене и как она чувствовала себя покинутой и слегка смущенной, оттого что Том и Гарри не поехали с ними. Ей вспомнились полуденные прогулки в саду монастыря, где она посещала школу. Еще кое-какие более ранние детские воспоминания об испытанном чувстве неловкости, когда брат ее матери приходил в монастырь навестить Мору. Его дети, самодовольные, любопытные, немного насмешливо и подробно расспрашивали ее о монастырской жизни. Мора робела перед ними и почти извинялась за своего отца-католика. Она думала, что для Десмонда это всегда было гораздо легче, потому что он не испытывал таких чувств, как она, попавшая между силами, разрывавшими ее в разные стороны. Вот и сейчас ее разрывали. Он бы этого не понял. Тут просто не было решения. Она вспоминала классные комнаты с маленькими девочками, сидевшими в «правильных» позах; давнишний ужас перед епископом, приезжавшим на конфирмацию. Десмонд подарил ей тогда серебряные четки. Посетивший церковь прелат со смехом назвал ее «наш маленький богослов». После этого они записали в ее табеле успеваемости, что она была первой в классе по апологетике