— Не желаю больше слушать, — сказал Десмонд.
— Ты услышал все, что было необходимо… Ты узнал все, что я сделала Ирэн, и Джонни, и Тому. И если в тебе осталась хоть какая-нибудь жалость, кроме жалости к Ирэн, ты мог бы уделить ее и мне.
Она отвернулась от них и направилась к лестнице.
— Мора, вернись! Я хочу поговорить с тобой!
— Поговорить? Какая в этом польза? Тебе известны факты, как они есть. Их нельзя изменить. Я сейчас позвоню Тому и попрошу его приехать сюда.
Швейцар медленно закрыл дверь. В этом действии выразилась полная мера человеческого любопытства. Мора услышала этот звук и почувствовала на себе его заинтересованный взгляд. Она стала думать, что не имеет права находиться здесь, в гостиной Джонни. В комнате было темно, занавески плотно закрывали окна. Все же она неохотно раздвинула их. Мора почувствовала, что как бы вмешивается в нечто, находящееся за пределами дозволенного, обращается с предметами, не являющимися ее собственностью. Однако когда сильный свет затопил комнату, это показалось нормальным и обыкновенным… Первое, на что она обратила внимание, была пыль. Мора увидела ее на столе у окна. Нетронутая многодневная пыль. От слабого движения воздуха, когда Мора раздвигала занавески, на стол начали опадать темные, увядшие лепестки розы. Она протянула палец и потрогала другой цветок. Тот тоже, сухой, как бумага, упал с еле слышным, но отчетливым шорохом. Там были белые розы среди красных. Они полностью распустились, но края их уже начали покрываться коричневыми пятнами и цветы сделались жесткими на ощупь. Ей не хотелось видеть их хрупкие сердца, выставленные вот так напоказ, или уродливые жесткие стебли, когда лепестки слетают при одном прикосновении. Она знала, что красные розы увядают раньше белых, как будто вся их сила тратилась на приобретение окраски. Но красные розы были любимыми цветами Ирэн. Всю зиму она выискивала дорогостоящие искусственно выращиваемые цветы для украшения этой комнаты. Они выглядели здесь чуждыми, мертвыми при солнечном свете, когда на воле стали распускаться первые бутоны.
Никто тут не убирал, никто не открывал окна и не очищал пепельницы с того дня, как Ирэн покинула эту комнату. Да и сам Джонни, как ей было известно, заходил сюда лишь на пару минут, чтобы взять кое-какую одежду. Квартира казалась заброшенной. Ее покрывало равнодушие, более густое, чем пыль. Мора снова посмотрела на розы, думая с чувством потрясения и горя обо всем, что произошло с того времени, когда они были свежи. Прошло всего четыре дня, но этого оказалось достаточно, чтобы резко изменить направление их жизни и за это время даже почти привыкнуть к перемене. И все же перемена была неполной. Теперь она ждала появления Джонни.