Теперь наступила очередь кухарки — видной, полной женщины с добродушным красным лицом. Когда она торопливо выступила вперед, на лице ее был написан такой страх, смешанный с любопытством, что присутствующие не могли удержаться от улыбок.
– Ваше имя? — приступил к допросу следователь.
– Кэтрин Мэлон.
– Как давно вы служите в этом доме, Кэтрин?
– Вот уже почти год как я поступила сюда по рекомендации мистера Уилсона, и…
– Почему вы ушли от Уилсонов?
– Они вернулись в Ирландию, и потому…
– Итак, вы прожили в доме покойного не более года?
– Да.
– И, по-видимому, довольны своим местом? Мистер Левенворт хорошо обходился с вами?
– Никогда в жизни я не видела лучшего господина, чем он. И надо же было случиться тому, что какой-то проклятый негодяй убил его. Хозяин был таким добрым и сердечным, я часто говорила Джен… — Кухарка вдруг испуганно умолкла и оглянулась на других слуг, будто сказала большую глупость.
Коронер заметил это и спросил:
– Джен? Кто такая Джен?
Пухлые пальцы женщины судорожно зашевелились, потом, сделав над собой усилие, чтобы успокоиться, она произнесла:
– Джен — это горничная.
– Но я не обнаружил среди прислуги такой горничной; вы ведь не упоминали ни о какой Джен, Томас, — заметил следователь, обращаясь к дворецкому.
Тот бросил укоризненный взгляд на кухарку и промолвил:
– Я не упоминал о ней, так как вы интересовались только теми, кто находился в доме в ночь убийства.
– Ах вот как! — с иронией воскликнул коронер, затем снова повернулся к кухарке, испуганно оглядывавшейся по сторонам, и спросил: — Где же теперь Джен?
– Ее здесь нет.
– С каких пор?
Кухарка тяжело вздохнула:
– Со вчерашней ночи.
– В котором часу она вышла из дома?
– Право, не знаю, уверяю вас, я ничего не знаю.
– Ей отказали от места?
– Нет, кажется, ее вещи еще тут.
– Значит, вещи тут… В котором часу вы заметили ее отсутствие и стали искать?
– Я вовсе ее не искала, вчера она была здесь, сегодня ее нет. Я и подумала, что девушка ушла куда-нибудь.
– Вот оно что, — промолвил многозначительно коронер, в то время как все присутствующие слушали пояснения кухарки с напряженным вниманием. — А где обыкновенно спала горничная?
Кухарка, в смущении теребившая краешек своего передника, ответила нерешительно:
– Мы все спим наверху.
– Все в одной комнате?
– Да, — ответила она так же нерешительно.
– Джен вчера вечером вместе с вами поднялась наверх?
– Понятное дело, да.
– В котором часу?
– Мы все пошли спать в десять; я слышала, как пробили часы.
– Не заметили ли вы в ее поведении чего-нибудь особенного?
– У нее болели зубы.