* * *
Они еще не достигли берега, как Настя вскочила, чуть не перевернув лодку.
— Назад, нам надо плыть назад!
— Ты рехнулась? Сядь! — дернула ее Лизавета.
— Sit! Sit! — Таки с трудом удерживал лодку в равновесии.
— Но Марк, он остался там… Как же он… — Девочка без сил опустилась на дно лодки и разрыдалась.
Лиза и садовник молчали. Через некоторое время девочки сообразили, что огоньки на берегу — это отель, а вот те светящиеся точки правее — городок. Плоскодонка ткнулась в песок пляжа, и Таки выпрыгнул на берег.
— Нам надо пойти в отель, — пробормотала Лиза. — И вызвать полицию. Хотя сперва лучше поговорить с фрау Гердой.
Таки, невидимый в темноте, кивнул. Фрау Герда его пугала, но она поможет девочкам. Поддерживая Настю, они двинулись прочь от моря, увязая ногами в песке.
— Эй, а меня подождать?
Настя, вскрикнув, бросилась обратно. Она вбежала в воду, где на мелководье без сил лежал Марк. Девочка вцепилась в него, обнимала и снова плакала. Он подивился, сколько силы в хрупких руках — воздуха ощутимо не хватало.
— Настя, ты меня задушишь. Пусти… И отойди от меня.
— Почему?
— Потому что я наглотался воды и меня сейчас стошнит…
Прошло некоторое время, прежде чем они выбрались на пляж и побрели в сторону отеля. Марк тяжело опирался на плечи Таки. Чудесным спасением он обязан был веревке, которая болталась за кормой. Марк уцепился за нее мертвой хваткой и тащился за лодкой, как пойманный тунец. Само собой, теперь он мучился от боли в ладонях — кожа лопнула, раны кровоточили, и то, что их разъедала морская вода, добавляло мучений. Ноги у него подкашивались и в голове шумело. Однако, когда они подошли к пирсу, оказалось, что оба катера с рыбаками уже причалили и теперь все участники перестрелки и старый Яни, который ждал их на берегу, осматривают пробитые пулями борта лодок и с восторгом рассказывают друг другу, какие чудеса храбрости они проявили в ходе спасательной операции.
От городка и отеля уже бежали люди — кто-то позвонил и рассказал о происшествии. Марка подхватили на руки, и вскоре они все оказались в отеле. Врач — немец, поднятый с постели, уже встречал пострадавших. Он открыл двери в помещение, которое выглядело как суперсовременная палата в госпитале. Как только греки сгрузили Марка на кушетку, врач быстренько выпроводил их всех за порог. Цепким взглядом окинул девочек, решил, что их нервы могут и подождать еще пару минут, и занялся Марком. Цокая языком, он осмотрел израненные руки, сделал укол от столбняка, потом вколол антибиотики, потом обезболил раны и принялся срезать лохмотья кожи.