Блин, блин, блин! Неужели это его ребенок? Его, конечно. Точно его.
Ну так это же все меняет, причем в корне…
Доморощенный законодатель, Крутов был убежден, что в Российской конституции не хватает статьи, объявляющей беременных недееспособными. По депутатскому опыту Крутов знал, что будущие матери непредсказуемы, капризны, подвержены депрессии и гормональным взрывам. Они же практически не отвечают за себя. И обижаться на них нельзя — не обижается же врач на больного. Больного нужно жалеть и лечить.
С этой простой, как все гениальное, мыслью Крутов вскочил и развил бурную деятельность.
Для начала выпил апельсинового фреша, потом принял контрастный душ и побрился, после чего поднялся на второй этаж и заглянул в спальню.
Широченная кровать, на которой они с вероломной Лерочкой-холерочкой провели две незабываемые ночи, была пуста, а покрывало без единой складки.
— Лера, — позвал на всякий случай Крутов.
Ответа не последовало.
Ушла.
То, что еще полчаса назад принесло бы облегчение, сейчас вызвало горечь и страх. Конечно, не за интриганку, конечно, не за чуму-журналистку, конечно, за наследника — тут двух мнений быть не может, убаюкал все сомнения Василий.
Отбоярившись от Игнатьевны, настойчиво предлагавшей завтрак, Крутов повторил фреш и сломя голову полетел в гараж. В гараже вспомнил, что ключи остались в пиджаке.
Звонок застал Крутова между этажами.
— Василь Василич, — голос Леночки показался голосом из соседней галактики, — вы где?
— А что? — Привычку отвечать вопросом на вопрос он подцепил у помощницы.
— Через двадцать минут вас ждут в администрации с программой возрождения регионального машиностроения, — прошипела помощница.
Черт! Крутов с наслаждением выругался. Как он мог забыть?
Грохнув дверью так, что гул прокатился по всему подъезду, прошел в гостиную и забрал ключи из кармана пиджака, висевшего на стуле.
На грохот выглянула Игнатьевна:
— Ой, малахольный, в зеркало посмотритесь! Примета плохая — возвращаться.
Крутов только выстрелил злобным взглядом: кто бы сомневался.
С Мариной — врачом женской консультации, чернявой, экспрессивной хохлушкой с заметным темным пушком над верхней губой — Лера почти дружила.
Марина бросала короткие фразы, одновременно делая записи в карте.
— Контрацепция была?
— В том-то и дело, что была.
— Так случается при смене партнера, — утешила Марина, — надо, чтобы отец сдал кровь на анализ.
— Это исключено. — Категоричность, с которой это было сказано, не допускала личных вопросов.
Марина посмотрела на пациентку долгим взглядом, в котором отразился ход мыслей: возможно, отец иностранец, возможно, женат.