— Валерия, заранее ничего сказать нельзя. Пока все идет неплохо.
— Пока. В том-то и дело, что пока… — Лера закусила губу.
Это «неплохо» может заманить в такую трясину, стать надеждой, которая обманет, — в третий раз ей этого не потянуть.
— Может, подождем еще?
— А смысл? — Мученический взгляд изучал плакаты на стенках кабинета со схематичным изображением плода в развитии. Первый триместр, второй, третий… Лера видеть не могла эти плакаты.
— Всегда есть смысл дождаться чего-то определенного.
— А потом искусственные роды, — мертвым голосом напомнила врачу Лера.
Крыть было нечем.
Первый раз плод замер на сроке двадцать девять недель.
Пережив искусственные роды, Лера погрузилась в черную депрессию.
Галка — вот кто сумел выцарапать ее из норки, куда Лера спряталась в поисках хоть какой-то защиты от жестокости и несправедливости жизни.
Галка подсунула Лере фильм «Лекарство для Лоренцо» со Сьюзан Сарандон. Посмотрев фильм, Лера с исступлением, граничащим с фанатизмом, ухнула в изучение проблемы резус-конфликта.
Оказалось, что носителями отрицательного резуса являются всего пятнадцать процентов населения Земли. Оказалось, что само по себе это не плохо и не хорошо, ничего трагичного не происходит, если в женщину с отрицательным резусом попадает семя резус-положительного мужчины. Трагедия разыгрывается, если женщина когда-то пережила переливание несовместимой крови — крови другой группы.
Смутные, обрывочные, бессвязные воспоминания о чем-то, связанном с врачами и больницей, заставили Леру расспросить маму о своем детстве.
Что в нем было такого, что сделало ее проклятой?
— У тебя была пневмония, и ты очень ослабела, — Нора Максимовна вспомнила и прослезилась, — твоей группы крови в лаборатории не оказалось, и наша доктор — прекраснейшая, интеллигентнейшая женщина, же на генерала, решила перелить тебе папину кровь. У отца была вторая положительная.
— Почему папину? — мертвыми губами спросила Лера, хотя и так все было понятно: это возмездие.
— Я тогда болела.
Лера поняла: не природа, а чей-то злой умысел обрекает ее терять детей.
И тем не менее. Тем не менее через семь лет Лера пошла на риск во второй раз. Наука же не стоит на месте, уговаривала она себя, надо попытаться.
И все как в плохом кино, как в кошмаре, преследующем душевнобольного, повторилось, теперь уже на двадцать третьей неделе.
Вторая неудачная попытка загнала Леру в угол: либо она должна найти по объявлению мужчину с такой же группой крови, либо оставаться с Казимиром и навсегда забыть о детях.
Дойдя до черты, Лера умоляла мужа бросить ее или убить — или взять младенца из дома малютки.