— Ну вот, опять забыли, — с иезуитским наслаждением попеняла Леночка, — к вам же сейчас приедет делегация предпринимателей с рынка.
Рыночные торговцы уже два месяца добивались отмены постановления мэра о сносе торговых точек. Митинг стихийный провели, выбили окно помощнику мэра. Ничего не добились, кроме штрафов, поумнели и сменили тактику: теперь требовали другое место для торговли.
Торговцы оборзели, конечно, но людей тоже понять можно — кому понравится, когда тебя поганой метлой гонят с прикормленного места. У нас же ничего не могут сделать элегантно, цивилизованно, все по-русски — с молодецким посвистом, с гиканьем и матом.
— Сначала Влад, — мрачно распорядился Крутов.
«Сказать — не сказать?» Влад Кречет мучился сомнениями второй день, но так и не решил ничего. Вдруг показалось? Вдруг он вол ну поднимет раньше времени?
Неброский опелек мини-вэн сопровождал их от ресторана «Барбара» до самого дома журналистки — не надо учиться в разведшколе, что бы его засечь.
Правда, Влад потерял преследователя, стоило им въехать во двор, но тот обнаружился сам, когда шеф позвонил и отпустил до утра. На всякий случай Влад применил старый шпионский трюк: газанул со двора и затаился в соседней подворотне.
Через минуту опелек, шурша шинами, мягко выполз из-за мусорных баков, подпиравших торцевую стену соседнего дома. Влад от лично видел, как осторожно катила машина — с выключенными фарами и явно не желая обнаружить себя.
Сомнения отпали уже на следующий вечер, когда нахальный опелек снова в точности повторил маршрут крутовского «фольксвагена».
Влад Кречет виду не подал, рта не раскрыл — зачем же портить свидание боссу, — только мертвой хваткой вцепился в руль и всю дорогу выискивал глазами запасные пути к отступлению на случай, если из «опеля» откроют стрельбу. От напряжения по спине бежал пот и мышцы на ногах одеревенели.
Он для босса в лепешку разобьется, но выяснит, кто это таскается за ними. Потому что босс — мужик настоящий, из черемушкинских.
Влад даже планировал привлечь к операции кореша Сеню Сергиенко — опера из районной убойки, который в таких вещах, как слежка и установление личности владельца, собаку съел за четыре года службы.
— Василь Василич ждет тебя, — раздался в наушнике голос Ленки — Железного Феликса. Ротный по прозвищу Гвоздь в сравнении с этой референткой — мать Тереза.
До смешного доходит — не пускает к боссу. Как тот ее терпит? Может, Ленку «контора» внедрила? Хотя вряд ли. Через дружбу босс пострадал — дружит с Ленкиным батей. Вот и хлебает по полной. Дружба — это святое.