Слава пошел по стенке. Голоса из темноты то затихали, то звучали с удвоенной силой.
– О, женишок мой! – вскрикнула девица.
Прудников напрягся. Он услышал еще один голос. Среди гогота пьяной молодежи едва был различим детский голосок напуганного мальчика.
– Ну что, будем жениться?
Славка передумал убегать. Он быстрым шагом пошел на голоса. Вдруг все стихло. Прудников замер. Сделал неуверенный шаг и попал во двор, залитый солнцем. Скамейка у подъезда была пуста. Славик выдохнул, но шорох в кустах заставил его посмотреть в ту сторону.
– Не надо!
– Покажи свою пипиську! – потребовала девушка и ударила мальчика по лицу.
Она навалилась на ноги жертвы, а два парня держали руки. Прудников понял, что этот мальчик он сам.
– Оставь его, сука!
Славка и сам не ожидал, что эти слова выскочат раньше, чем он подумает. Было поздно. Светка… Ее точно звали Светка. Светка подняла голову на помешавшего им веселиться.
– Че ты сказал, дядя?
В обычной ситуации Прудникова едва бы напугали три обкуренных подростка, но сейчас он испугался. Его затрясло, и он потянулся за топором. После того, как не обнаружил топора, ему стало страшно по-настоящему. Славик стоял голый в собственном дворе перед озлобленной молодежью.
– О, да у тебя женилка что надо, – произнесла девушка. – Дашь потрогать, дядя?
– Даст, куда он денется.
Два парня вышли из кустов, и в следующий момент они оказались в темном коридоре шахты. Славик снова ощупал себя. Одежда на месте, каска с фонарем на голове. Он попятился. Кто-то стоял за спиной.
– Покажи пипиську, дядя! – рявкнула девица.
Славка выхватил топор и развернулся. Твари исчезли. В свете фонаря лежала Ольга. Она была мертва.
«Поздравляю, – прозвенел в голове голос Соловьева, – пока ты здесь берег свой член, жена друга окочурилась».
Прудников подошел к девушке, попытался нащупать пульс. Ольга определенно была мертва.
«Зато твоя пиписька жива».
Это был голос Светы. Вячеслав, не дождавшись, пока тварь появится, побежал.
* * *
Борька то терял сознание, то снова приходил в себя. Он находился в собственной квартире у кровати со спящей проституткой.
«Что я мог ей там порвать?»
«Это месячные, придурок!»
«Она ранена! Надо вызвать «Скорую»! Срочно!»
«Психушку себе вызови! Он у вас вообще баб видел?»
И тут же раздавался смех. Смех пьяной женщины.
Борька открыл глаза. Снова эта шахта. Черные грязные коридоры злополучной шахты, от которых его воротило. Сознание стало настолько чистым, что Шувалов даже засомневался в своей физической неполноценности. Ему казалось, что сейчас встань он, то сможет даже побежать, размахивая руками. Обеими руками, черт возьми! Но нет! Он поднимал культю левой руки с пропитанным кровью бинтом на конце и снова терял сознание.