Но тролль явно не читал книжек о повадках диких зверей, потому что не стал утруждать себя всякими там условностями, а перешел непосредственно к завершающей стадии. Двигался он куда быстрее, чем мог предположить Дворецки: одним прыжком тролль пересек прихожую и отбросил средневековые латы с такой легкостью, словно это был пластмассовый манекен.
– Ох! – воскликнула Джульетта, моргая. – Это же Боб Снежный Человек! Чемпион Канады тысяча девятьсот девяносто восьмого года. А я думала, ты в Андах, разыскиваешь своих сородичей.
Дворецки не стал переубеждать ее. Последнее время сестренка плохо соображает. Что ж, по крайней мере, она умрет счастливой. Пока голова Дворецки прорабатывала этот кладбищенский вариант развития событий, рука его, сжимающая пистолет, взлетела вверх будто сама по себе.
Он принялся нажимать на курок с максимальной скоростью, какую только позволял спусковой механизм «Зиг Зауэра». Две пули в грудь, три между глаз. По крайней мере, план был именно таков. Он успел выстрелить зверюге в грудь, но потом свой ход сделал тролль. Острые клыки хищника без труда вспороли куртку на кевларовой подкладке – словно острая бритва разрезала листок бумаги.
Один из зазубренных клыков чудовища вонзился в грудь Дворецки, и тело тут же сковала холодная боль. Слуга сразу понял, что рана смертельна. Дыхание с трудом вырывалось изо рта. Одно легкое было выведено из строя. Мех тролля заливала кровь, принадлежащая Дворецки. После такого ни один человек не выживет. Тем не менее вскоре боль сменилась странной эйфорией. Что-то вроде естественного наркотика попало в кровь Дворецки через каналы в тролльих клыках. И это «что-то» опаснее самого смертоносного яда. Через минуту Дворецки не только перестанет сопротивляться, он с радостным смехом сам отправится в могилу.
Слуга яростно сражался с действием наркотика, он боролся, но все было бесполезно. Для него эта битва была проиграна, еще даже не начавшись.
Тролль зарычал и перебросил обмякшее человеческое тело через голову. Массивное туловище Дворецки врезалось в стену с такой силой, на которую человеческие кости никак не рассчитаны. Кирпичная кладка треснула от пола до потолка. Позвоночник Дворецки тоже.
А Джульетта по-прежнему ничего не понимала, пребывая под действием волшебных чар.
– Вставай, братец. Ну давай, поднимайся. Все знают, что ты притворяешься.
Тролль притормозил, подобное отсутствие страха разбудило его природное любопытство. Он, конечно, заподозрил бы некий подвох – если бы способен был сформулировать столь сложную мысль. Однако в конце концов аппетит победил. Это существо пахло плотью. Свежей, нежной. Свежая плоть на поверхности земли пахнет по-особому. Она пропитана неведомыми ароматами. Кто хоть раз пробовал мясо, взращенное на открытом воздухе, тот никогда не вернется к прежней пище. Тролль провел языком по передним резцам и поднял мохнатую лапу…