— Сам в норме, блевать не тянет? — медленно проговорил Черепанов.
— Да вроде нет, — пробормотал Коршунов, только-только начиная понимать, что изуродованные трупы вокруг — не кино и не муляж, а отчасти и его рук дело.
— Тогда марш в дом и вытащи наше барахло! — яростно рявкнул подполковник, и Алексей сорвался с места и кинулся в дом. Перекинется огонь с сарая — все сгорит, блин, к нехорошей матери. Когда он, выкинув последний тюк, кашляя от дыма, выбрался наружу, Черепанов бросил ему тяжелую куртень с железными нашивками, которую содрал со здоровяка. Скомандовал: — Надевай, живо!
— А ты?
— Надевай, мать твою! — и собственноручно натянул на голову Лехи сначала войлочный колпак, потом рогатый шлем. Коршунов даже успел удивиться: рога были настоящие, бычьи, но совсем легкие.
Над поселком стояло зарево. И маленькие огоньки прыгали у холма, где было деревянное укрепление.
— Село горит, — пробормотал Коршунов. На него вдруг накатила слабость и ощущение полной нереальности происходящего.
— На, жри! — Командир бесцеремонно запихнул в рот Алексею капсулу стимулятора.
Коршунов машинально проглотил, отметил, что пальцы Черепанова — в крови и грязи. Без всякой брезгливости отметил.
— Держи! — В руке Алексея оказался боевой топор на длинной рукояти, в другой — круглый щит с удобной скобой посередине.
Сам Черепанов вооружился копьем и мечом.
Сарай уже пылал по-настоящему. Шибало жаром.
— Вперед! — скомандовал Геннадий, и они побежали к поселку.
Глава тридцать девятая
Алексей Коршунов. Ночная битва
Шлем сполз на затылок. Навешанное на Алексея оружие звенело и бряцало, и весило все это барахло побольше, чем стандартная «полная выкладка», но бежать было легко: подействовал стимулятор.
Ближайший дом пылал, как копна сена, озаряя обширный двор. Живых тут не было — только мертвые.
Из хлева доносилось отчаянное мычание. Его стены уже начали дымиться.
— За мной, не останавливайся! — крикнул командир, и они побежали дальше.
Геннадий перепрыгнул через что-то, Алексей запнулся. Поперек дороги ничком лежала женщина. На какой-то миг пробило: Рагнасвинта!
Нет, не она, другая. Рубаха убитой светлела в темноте. Чуть поодаль белело еще одно пятно: ребенок.
— Ар-р-ха! — страшным голосом зарычал кто-то неподалеку.
Коршунов вскинул голову и увидел, что командира уже не видно впереди. Но звать или искать Черепанова не стал. Рванул вперед и минутой позже, перепрыгнув через опрокинутый плетень, влетел во двор Фретилы.
Во дворе было светло как днем. Но дом, слава Богу, стоял. Горел соседний — Вутериха с Герменгельдом.