В гостиную вошел Ханс. Он выглядел очень счастливым.
— Вы поужинаете со мной? — спросила у него Лора. — Мне нужно с вами поговорить.
— Да, и с большим удовольствием, — ответил музыкант. — Я принес вам хорошее известие: Эрмин одевается и спускается, чтобы поужинать вместе с нами. Она чувствует себя лучше.
— Вы сияете, Ханс. На то есть причины? — удивленно спросила Лора.
— В декабре мы с Эрмин объявим о помолвке. Я преподнесу ей кольцо, которое моя мать сохранила специально для этой церемонии, — аквамарин, оправленный в серебро.
— Господи, кто принял это решение?
— Я бы не осмелился. Эрмин сама выбрала дату. Как вы понимаете, я не хотел торопить события.
Недоумение было обоюдным. Скоро в гостиную спустилась Эрмин в темно-синем атласном халате. Девушка поспешила в объятия матери.
— Мне скучно одной наверху, — с улыбкой сказала она. — Завтра я встану с постели и пойду гулять с Шинуком и Шарлоттой. Лето коротко, и нужно успеть насладиться теплыми днями.
«Господи, Эрмин и вправду решила перевернуть страницу! — подумала Лора. — Она хочет забыть свое горе, свою подростковую любовь к Тошану. Но, может, это и к лучшему! Она вернется к жизни, забудет о нем, как я отказалась от мысли найти Жослина. Даже если бы мы с ним увиделись сейчас, спустя пятнадцать лет, мы были бы чужими друг другу…»
За столом они много и оживленно беседовали. Ханс с энтузиазмом встретил новость о том, что директор Капитолия приглашает Эрмин на прослушивание. Эрмин согласилась через десять дней отправиться в Квебек.
* * *
Накануне отъезда, пятого сентября, Эрмин зашла попрощаться с Бетти и детьми. Эдмон и Шарлотта лущили красную фасоль. Сидя за кухонным столом, они болтали и смеялись. Фасолины ручейками стекали в большую салатницу. Никто, глядя на девочку, не догадался бы, что она не видит: ее движения были столь же уверенными, как и движения Эдмона.
— Какая ты нарядная, Мимин! — воскликнула Элизабет. — Словно с обложки журнала! И даже подкрасилась!
На девушке был костюм цвета лаванды, состоявший из приталенного жакета и расклешенной юбки. Косы ее были уложены в красивый шиньон, поверх которого она надела изящную шляпку. Помада подчеркивала чувственный изгиб губ, тонкий слой рисовой пудры смягчил загар.
— Я уезжаю навстречу приключениям, Бетти! — отозвалась Эрмин. — Мне непременно нужно очаровать всех пассажиров корабля и всех жителей Квебека!
Шарлотта подняла голову и сказала звонко:
— Ты надушилась! Я слышу запах!
— От тебя, Лолотта, ничего не скроешь!
— Значит, это решено: ты едешь на прослушивание в Капитолий,