Эрмин глубоко дышала, пораженная красотой окружавшей ее природы. Теперь она пожалела, что никогда не поднималась к плотине в середине зимы, чтобы насладиться этим пейзажем в рамке из снега, сверкающего инея и ледяных сосулек. Ей казалось, что все потеряно, и она никогда больше не увидит ничего подобного.
«Что мне теперь делать?» — спрашивала себя девушка.
Она испытывала такую печаль и так стыдилась матери, что не представляла, как сможет вернуться в Валь-Жальбер и жить в доме управляющего, роскошном и удобном.
«Лора Шарлебуа, дама в черном, тратила деньги без счета, — думала она презрительно. — Теперь я лучше понимаю, почему она вышла замуж за очень богатого старика. Это еще одна форма проституции. Господи, прости меня, но я ненавижу ее, ненавижу мою мать!»
Девушка подняла к небу искаженное болью лицо. Ужасные картины проносились перед ее мысленным взором: обнаженные волосатые мужчины лежат на Лоре, на ее хрупком, перламутрово-белом теле…
«Сегодня я переночую у Бетти, а утром уеду, — решила она. — Я пошлю Армана с запиской к этой женщине, чтобы она дала мне денег, и поеду в Шикутими. Я легко найду работу. Или стану послушницей, как Алис Паже».
Найдя выход, она успокоилась. Приняв постриг, она снова окажется рядом с сестрой Викторианной и сестрой Элалией и сможет скрасить их старость.
— Я осквернила имя Шарденов! — крикнула девушка. — Я сама осквернена и порочна! Посвятив жизнь Господу, я смою с себя все грехи моей матери!
Эрмин встала. Чуть ниже плотины виднелся обрыв. При виде его у нее замерло сердце. Она представила, как летит вниз, в бездну.
— Так было бы лучше, — пробормотала она. — Тошан умер, мать меня предала, Ханс не в счет, ну, или почти не в счет. Бетти опечалится, но потом отдаст всю свою любовь Шарлотте, которой она так нужна.
Девушка подошла к обрыву, к тому месту, где в облаке белой пены река устремлялась вниз, превращаясь в водопад.
— Меня называют соловьем Валь-Жальбера! Если я птица, значит, смогу взлететь! — крикнула она стремительному речному потоку.
Вспомнилось выражение, прочитанное в каком-то журнале, — «падение ангела»…
— Ангел, — прошептала она. — Попав в рай, стану ли я ангелом? Если бы только знать наверняка, что после смерти встретишься с теми, кого любишь…
Эрмин думала о сестре Марии Магдалине, в миру Анжелике, — прекрасной Анжелике, которая в расцвете молодости пала жертвой испанского гриппа. И о погибшем в огне Тошане. Эрмин задохнулась в новом приступе рыданий, слезы застлали ей глаза. Она сделала еще один шаг к обрыву.
* * *
Лора сидела за столом в кухне дома семьи Маруа. Она плакала. Найти Эрмин не удалось. Арман с Селестеном больше двух часов бегали по улицам поселка, но безрезультатно. Элизабет с красными от слез глазами и выражением тревоги на лице бесконечно переходила от печи к буфету и обратно.