Водопад Уиатшуан своим мощным ворчливым голосом перекрывал все остальные шумы. В это время года окрестности фабрики утопали в растительности. Железнодорожные пути заросли пожелтевшей травой. Возле погрузочной платформы, где не так давно рабочие грузили кипы бумажной массы в вагоны, выросли молодые деревца.
Небо было все таким же прозрачным и ярко-голубым. Эрмин с отчаянием смотрела на спадающие каскадом с высоты в двести тридцать шесть канадских футов серебристые струи воды. Наверху, обсаженная с обеих сторон высокими соснами, темнела плотина.
Повинуясь внезапному порыву, девушка обошла здание цеха корообдирщиков и стала подниматься вверх по склону. Сюда тоже постепенно возвращалась растительность: колючие кустарники, крапива и дикий овес. В коричневую землю впились корнями подросшие деревца. В свое время вдоль стока, по которому бревна спускались от плотины (а к плотине по реке их спускали от лесопилки на озере Малинь), рабочие проложили тропинку в виде ступеней. Тысячи людей прошли по ней, поэтому Эрмин стала бесстрашно карабкаться наверх, к плотине, не боясь заблудиться или сделать крюк.
Она поднималась, задыхаясь, почти слепая от слез. Она нуждалась в просторе, в одиночестве, она хотела как можно дальше уйти от Лоры.
— Что со мной теперь будет? — повторяла она.
На ногах у Эрмин были туфли-лодочки, поэтому она то и дело спотыкалась на крутом подъеме и, чтобы не упасть, хваталась за камни и ветви колючих кустов. Зацепившись за мертвую ветку, она порвала шелковый чулок. Эрмин быстро сняла с себя жакет и со злостью отшвырнула его в кусты. Ей казалось, будто на ней надет маскарадный костюм. Все эти вещи были подарены ей матерью…
Мокрая от пота, с раскрасневшимся от усилий лицом, девушка наконец поднялась к плотине. Сюда она стремилась, желая увидеть великолепный пейзаж, развернувшийся насколько хватало глаз, до самого горизонта. Она долго смотрела на голубую поверхность озера Сен-Жан. Вдалеке белый кораблик плыл по водам этого внутреннего моря, питаемого реками, которые вливались в его глубины, — Уиатшуан, Перибонкой, Мистассиби и Ашуапмушуан. Названия этих рек Эрмин узнала в школе, и они всегда казались ей необычными и звучными.
— Кто сказал мне, что это слова из языка индейцев? Не помню…
Не сводя глаз с уменьшающегося силуэта корабля, девушка села на землю.
— Он идет в Альму, к истокам реки Сагеней… Я не поеду в Квебек. Я больше не буду петь, никогда.
Вид озера, похожего на огромный голубой камень на ладони невидимого гиганта, успокаивал душевную боль. Бесчисленное множество деревьев сливалось в палитру великолепных цветов, среди которых присутствовали все оттенки зеленого, желтого, оранжевого и пурпурного. Свежий северный ветер обдувал горящие щеки девушки, рядом ощущалось хрустальное дыхание водопада, который ни на мгновение не переставал ворчать, шептать и выть.