— Вот это да, Ашер! — восхитилась я. — А раньше ты не мог сказать? Жаба душила?
— Какая жаба? — он не понял русского выражения.
— Не важно. Почему ты мне сразу не сказал? Ты думал, что я в сговоре с бандитами?
— Ну… Я слышал, что русские не очень жалуют полицию, — промямлил бравый офицер.
— Я не русская, а израильтянка, — отрубила я. — И вообще, хватит разговоров, на нас уже странно тот дядька посматривает.
Ашер протянул руку и достал из сейфовой ячейки увесистый сверток. Он был запаян в двойной полиэтилен, а внутри виднелись чьи-то печати.
— Что там?
— Посмотрим дома, — ответил он, пряча сверток в сумку с фотоаппаратом.
Закрыв ячейку, мы раскланялись со служителем, и вышли из банка.
* * *
Ближайший самолет в Израиль вылетал через шесть часов. Сверток, найденный в подвале банка, не поменял своего местонахождения — он остался нетронутым в сумке Ашера. Я так и не узнала, что в нем: золото, бриллианты или портреты Франклина в светло-зеленой гамме. Но мне кажется, что там глиняный черепок, остаток Голема, с бумажкой, на которой написано рукой раввина бен-Бецалеля тайное имя Бога.
Июль-октябрь 2004 Аскалон