Но ставка была слишком высока. Очень. Люди, несколько поколений привыкших жить под этим гнетом, не могли поверить в то, что все это оказалось большим блефом. Даже я, даже сейчас не могу поверить в это душой, хотя понимаю разумом. Поэтому почти шестнадцать лет назад, после смерти последнего механика, мы приняли крайнее решение…
Учитель встал и подошел к стеклу. Постучал по нему:
– Мы создали этот бункер. Это не просто стекло, не подумай. Это комната общения. Чтобы я не сошел с ума, хотя я все равно слишком часто близок к этому состоянию. Там, – Учитель качнул затылком назад, – еще несколько комнат, где есть все необходимое. И тонны еды. Внутренний цикл очистки. Полная переработка воды – и многотонные запасные цистерны. Общее с миром бункера у меня только одно – воздух. Который, прежде чем попасть внутрь, проходит такое количество фильтров, что даже самые последние, самые крохотные модели ботов не способны их проскочить. А внутри я проверяю, проверяю часто, нет ли утечек. Этот бункер создавался несколько лет. Потом мы бросили жребий. И этот жребий достался мне.
Тогда я и стал Учителем. Знаешь, что странно: из тех, кто бросал жребий, выжил только я. Хотя когда за мной закрылась последняя дверь, я думал, что умру значительно раньше остальных: просто не выдержу здесь.
– Судя по времени, ты не получал дозы семнадцатой в предыдущий раз? – Дрей стремился ускорить разговор. Что-то подсказывало ему, что время поджимает все больше.
– Именно. И я жив. Здоров. Я не превратился в месиво из пожирающих все вокруг ботов. Я понимаю это разумом, но все еще в это не верю. Поэтому решение остается трудным. Всегда есть шанс, что мы чего-то не учли.
В разговор вступил Виталий:
– Там, наверху, за это время многое поменялось. Из тех, кто знал об этом проекте, в живых остались единицы. Мы здесь живем без войн, и выстрелы в последний раз слышали очень давно, но кто-то заиграется с тротилом, кто-то подхватит грипп от прилетающих птиц… Кто-то сломает себе шею, думая, что сила наноботов делает его бессмертным. А те, кто остался жив, не готовы нас поддержать. Они даже верят нам. Но считают, что стоит подождать еще хотя бы один цикл. Во всем убедиться. Все проверить и перепроверить…
– А остальные?
– Кто остальные?
– Остальная тысяча. Что думают они?
– Да многие даже ни о чем и не подозревают, – ответил Учитель, не Виталий. – За это время пришествие семнадцатой культуры, вакцины, останавливающей мир от полного уничтожения, превратилось в празднество. После того как ты разобьешь пробирку, начнется неделя праздников, непрерывных и беспробудных. Ты, кстати, – аналог мессии, искупителя. Любая незамужняя девушка – твоя, если ты захочешь… да и на замужнюю… закроют глаза и простят. Люди здесь знать не знают другой жизни. Спроси большинство – они ее и не хотят.