Им принесли рыбу, запеченную в соли, «пескадо дель соль», молодое белое вино и хлеб по-каталонски — большие подсушенные ломти, натертые чесноком и помидором, сбрызнутые оливковым маслом да посыпанные солью и перцем.
— Рыба, хлеб и вино! — довольно сказала Жанна, принимаясь за свою порцию.
Банан был настолько голоден, что промолчал.
— Бедный мальчик! — с непонятной язвительностью сказала Жанна.
Максим отставил тарелку и мрачно спросил:
— Ты чего издеваешься?
— Послушай, — сказала она, — это ведь тебе дали по голове, а потом всадили в руку укол? Тебе?
— Мне! — тихо ответил Банан.
— Это у тебя отобрали ту самую штуку, из-за которой ты и попал?
— У меня!
— Вот видишь! А ты сидишь, ешь рыбу с красивой женщиной и даже не думаешь, что делать дальше… Я — красивая женщина?
— Красивая! — промямлил Банан с набитым ртом.
— Ты меня еще не видел, — сказала Жанна, — и даже не нюхал… Понюхать хочешь?
— Что? — удивленным голосом спросил Банан.
Жанна улыбнулась, опустила руки под стол, незаметным движением стянула трусики, потом достала и протянула их Банану.
— Знаешь, — сказала она, — я где-то читала, что некоторые испанские мужчины часто носят это в нагрудном кармашке, вместо носового платка. У твоей рубашки есть кармашек?
— Ты сумасшедшая! — сказал ей Банан.
— Ты лучше думай, что будешь делать! — сказала Жанна.
— Уберу платочек! — сказал Банан и действительно убрал в нагрудный карман рубашки.
— Настоящий испанец, — ехидно сказала она, — ну а что дальше?
— Не знаю! — честно ответил Максим, чувствуя, как ее запах начинает перебивать запахи моря и растущих поблизости пиний.
— Тебя обокрали и чуть не убили, — презрительно сказала Жанна, — а ты ешь рыбу и нюхаешь женские трусики, действительно — Банан!
— Слушай, — не выдержал он, — ты чего ко мне пристала? Сама позвала меня сюда!
— Ты стоял и клянчил деньги, такой же жалкий, как и все русские…
И она заплакала.
— Эй! — сказал Банан.
— Сваливай! — тихо проговорила Жанна, — если еще надо денег, то скажи — сколько…
Он отодвинул тарелку, тяжело и мрачно посмотрел на нее, встал из-за столика и резко зашагал вниз к морю.
— Иди, иди! — закричала она ему вслед, а потом вскочила и побежала вдогонку.
— Seniora! — раздался удивленный возглас владельца ресторанчика, — Por que?
— Lo siento! — крикнула она на бегу, а потом добавила: — Pronto!
И она действительно скоро вернулась, почувствовав всю глупость происходящего, пусть сваливает, пусть убирается, пусть исчезает туда, откуда взялся и никогда больше не появляется, хотя с чего бы это ему появиться вновь?
Допила вино, отломила кусок хлеба, с сожалением посмотрела на него и положила обратно.