И все повторяется.
Это ощущение не покидало его весь день.
Он не просто попал в «уже было», двери открылись и сомкнулись за спиной, хорошо хоть, что сменили интерьер.
Было влажно, будто он опять в аэропорту Шарджи, хотя не так жарко, не за сорок, а под тридцать, но влажно и душно, и пот прошиб его, как и тогда, когда он только выпал из самолета в Эмиратах, еще не зная, что грузный, встретив его у выхода, повезет в отель-призрак, где пьяной ночью к нему впервые явится…
Кто?
Банан не хотел вспоминать. Он осмотрелся по сторонам и почувствовал, как к горлу подступает странный ком: не тошнота, а что-то более непонятное, какой-то животный непредсказуемый страх, солнце ласково поигрывало на глянцево-зеленых пальмовых листьях, опять пахло морем, над которым совсем недавно, минут двадцать назад, самолет сделал разворот, взревел и резко пошел на посадку, но интерьер комнаты был другим, да и сам он уже стал другим, вот только сейчас ему было страшно.
Он пересчитал оставшиеся деньги: двести пятьдесят долларов.
Точнее, двести в долларах, плюс пятьдесят уже обмененных на местные лиры, около семидесяти миллионов — он никогда не чувствовал себя таким богатым.
И загнанным.
Вновь оказавшимся в той же комнате, из которой сбежал, вот только некто поменял в ней мебель.
Билет на автобус обошелся ему в двадцать миллионов, плюс еще пятнадцать он отдал за такси, чтобы отвезло в какой-нибудь отель подешевле.
Таксист кивнул головой и ухмыльнулся.
Банан почувствовал, что рубашка стала мокрой.
Надо бы зайти в магазин и купить новую.
Эту — выбросить.
Пальмы по обочинам бульвара.
Бархатный сезон в разгаре.
Еще хорошо бы прикупить новые джинсы, если не хватит лир, можно доплатить долларами.
А в отеле принять душ и поспать.
Марго не оборачивается, а вот Ирина смотрит на него, будто хочет что-то сказать.
Таксист весело ведет старенький «мерседес», сворачивает с одного бульвара на другой, потом опять сворачивает, и они выруливают на набережную.
Банан видит море, оно далеко внизу, тихое, спокойное сегодня, все то же Средиземное, но совсем другое.
Ощущение знакомой комнаты не проходит.
Четырехэтажный отель, построенный в невнятном месте.
Ладно, что название другое, не «Пиратская бухта», а «Полковничья бухта»… The murad bay, вроде бы «мюрад» — это полковник…
Точно не знает, но в подобном отеле он уже был.
Ему пришлось разменять еще пятьдесят долларов, расплачиваясь на рецепции.
Номер на третьем этаже, в отеле опять — никого.
Рубашка мокрая, хоть выжимай.
Банан выходит на улицу, на набережной ни одного магазина, лишь ресторанчики.